Белая сирень - [3]
Иван. Мы по-французски не обучены. А вы, бают, теперь только с мусью вращаетесь?..
Марина. Совсем обалдел! И не грубиянствуй, моншер, не то по рылу огребешь!
Иван. Ах, Марина! Марина! (Обнимает ее.)
Марина. Непутевый ты мой! Да погоди, платье помнешь.
Марина уходит в дом, Иван следует за ней. Звучит Элегическое трио или Первая сюита, 4-я часть (светлый праздник, картины русской колокольной стихии).
Рахманинов за роялем проигрывает 4-ю часть Первой сюиты, и кажется, никогда еще музыка не доставляла ему такого наслаждения. Незаметно вошла Наташа с веточкой мимозы. Долго стояла и слушала. Увидев наконец Наташу, Рахманинов от смущения сыграл «собачий вальс».
Наташа. Браво, Сережа!
Рахм. Не смейтесь! Мне было видение, что я отлучен от музыки… за все мои грехи.
Наташа. За ваши грехи вы и не того заслуживаете!
Рахм. Помилуйте! Какие у меня грехи? Перед кем?
Наташа. Перед самим собой! Смотрите, до чего вы себя довели… Вы — великий музыкант!
Рахм. О, продолжайте в таком же духе! Антон Рубинштейн говорил, что творцу необходимы три вещи: похвала, похвала и еще раз похвала!
Наташа. Мы будем вас хвалить, хвалить, хвалить!.. Пока вы не уверитесь, что лучше вас нет, не было и не будет! Но я пришла сообщить о важном решении: вас увозят в Ивановку.
Рахм. Наташа, если бы вы знали, как я люблю землю… Это у меня с детства. Люблю копаться в ней, люблю все, что на ней растет. Люблю жатву, молотьбу, стерню на убранных полях. Моя мечта — разбогатеть и приобрести землю, жевать домашний хлеб, пить свое молоко. Ей-богу, в душе я вовсе не музыкант, а земледелец.
Едва слышно звучит музыка из Первой сюиты.
Наташа. Я и не знала, что ваши мечты так материальны!
Рахм. Тут другое: маленьким мальчиком я остался бездомным… Я все время скитался… Какие-то родственники, профессор Зверев, ваш дом, Скалоны, Крейцеры, холостяцкие квартиры друзей, номера в гостинице «Америка», — вечно без своего угла. Я хочу взять реванш за маленького бродягу, за нищего студента… Я хочу, чтобы у моих детей был дом на прочной русской земле. Все зыбко, сменяются царства, идеи, нравы, а земля лежит в своих пределах, и лишь это твердо в нашем неверном мире. (Пауза.) Три недели… Без сознания?.. Боже мой! Как я вам надоел…
Наташа. Вам нужен свежий воздух и абсолютный покой! Сирень, правда, еще не распустилась, но в свой срок вы осушите бокал сиреневого вина.
Рахм. Я поеду! Но с одним условием. Мне нелегко его назвать… Все эти годы возле меня был надежный, верный друг. И до того деликатный, что я позволял себе забывать о нем… Но если б не этот друг, я бы пропал. Я понял силу дружбы; но самое странное, я вдруг увидел, что мой друг женщина, прекрасная женщина. Я смогу жить, если вы, Наташа, будете всегда со мною. Короче говоря, я делаю вам предложение!
Наташа. Оно принято! Если бы сами не сказали, я бы взяла вас за руку и потащила в церковь… Я полюбила вас двенадцатилетней девочкой… Я вымучила вас у Судьбы…
Наташа резко поднялась и, не выдержав порыва счастья, чтобы не разрыдаться, вышла из комнаты…
Рахманинов подошел к роялю и заиграл свой недавно сочиненный романс «Сирень».
Из дома выходит одетая в поход Марина с саквояжем и зонтиком в руках. За нею следует Иван.
Иван. Хватит чужой жизнью жить. Годы-то уходят.
Марина. Не могу, Ваня. Твоя правда, а не могу!.. Такая уж во мне кровь. Умом понимаю, а сердце не пускает. Ну как они там без меня будут? Не могу их бросить, хоть убей!
Иван. Пожалела овца волков!.. Ничего!.. Скоро за все ответят! Народ устал терпеть. Уже недолго ждать… Мужики уже начали бунтовать! В Липовке двор господский сожгли. Коли держаться друг за дружку, да с умом — можно всю губернию поднять!!! Мы такой кострище устроим!.. За все ответят!.. Уже недолго ждать!..
Марина. Очнись! Чего ты городишь! Аж зубами заскрипел! Ну и злой ты, Иван.
Иван. Будешь злым! Да плюнь ты на их подачки! Что мы, не проживем? Я для тебя горы сверну! Наше время идет! Землю возьмем, сами себе хозяевами будем!
Марина. Нет, Ваня! С милым, как говорится, и в шалаше рай, а бросить их не могу!
Иван. Свою жизнь единственную — кобыле под хвост?!
Марина. Кобылу, Ваня, оставь себе. А я возле красоты живу. Сергей Васильевич, коль хочешь знать, гений великий!
Марина уходит вниз по оркестровой дорожке. Иван смотрит вслед уходящей Марине.
Иван.
Уходит в противоположную сторону.
Затемнение.
Рахманинов у рояля. Входит Наташа. Рахманинов играет «Сирень». Пауза.
Наташа. Что это?
Рахм. Новый романс. Давай споем вместе!
Наташа. Я же не знаю слов.
Рахм. Прекрасно знаешь. Это «Сирень» Бекетовой.
Наташа. Это твой лучший романс.
Рахм. Ты твердо усвоила заповедь Антона Рубинштейна.
Наташа. Я говорю серьезно. Так же серьезно, как ты написал это о Верочке.
Рахм. Что?
Наташа. Конечно, о ней.
Рахм. Я не знал этого…
Наташа. Верю! Сирень соединила вас!
Рахм. Откуда ты это знаешь? Я никому не говорил.
Поют:
Наташа. Я все знаю. У Верочки не было от меня тайн.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Вниманию читателей предлагается сборник произведений известного русского писателя Юрия Нагибина.
Вниманию читателей предлагается сборник произведений известного русского писателя Юрия Нагибина.