Белая Русь - [20]
Кроме пеньки мужики грузили дубовые брусья. Куда это все гнал купец, кому продавать будет и где находится та самая Любеч, Фонька Драный нос не слыхал, и мужики не слыхали.
Грузили барку два дня. Каких только историй не наслышался Фонька Драный нос за это короткое время! Вечером, усевшись трапезничать, мужик по кличке Косой рассказывал, как неподалеку от Бобруйска, в селе Глусск, хлопы подняли бунт, схватили графа пана Лубинского и повесили на воротах.
— Почему бунт подняли? — допытывался Фонька.
Косой хмыкнул и плюнул за борт.
— Хлоп жениться хотел и нашел достойную себе девку. Явился хлоп к пану Лубинскому, упал в ноги и попросил дозволу. А пан говорит: дозволю, когда покажешь мне девку. Хлоп — дурень! Привел девку в маенток и вместе с ней кланяться стал. Девку посмотрел пан, и пришлась она к сердцу. Ее за руку — и в хоромы к себе на ночь…
А еще мужики на барке рассказывали, как холопы позвали в деревню казаков и рассказали им про обиды свои, что чинил Пан. Казаки заставили пана сидеть под столом всю ночь и через каждый час кукарекать. Прозвище у пана было Петуховский…
Купец торопил работный люд. Ходили слухи, что конных казаков видели несколько дней назад в лесу под Бобруйском. Говорили, что казаков не меньше пяти тысяч. Может, и больше их. Разве кто считал?
На четвертый день барка отошла от берега. Фонька Драный нос стоял рядом с кормчим на корме, длинным шестом помогал отводить барку от берега. Когда вывели ее на стремнину, сама пошла спокойно и ровно. Хороша река Береза! Вода в ней прозрачная. Берега высокие, крутые, заросшие березовым и сосновым лесом. Из чащоб к воде на водопой выходят кабаны; лакомятся осинником сохатые. Часто можно увидеть и пушистого осторожного соболя. Рыбы в Березе — хоть сетями тяни.
Через день барка миновала Паричи. В село не заходили: купец строго-настрого приказал, пока не минуют Паричи, к берегу не подходить. Боится купец, чтоб казаки не подожгли барку. А пристать все же пришлось. В двух верстах от Горваля наткнулась барка на дубовую корягу. Течь здесь быстрая, и корму занесло. Она ударилась о валун. Вылетела в корме смольная пакля, и тонкой струйкой заурчала вода. Мужики переполошились и сбросили якорь. Стали думать, что делать. А выход был один: снять часть груза на берег и законопатить барку.
С низкого борта на песчаную отмель положили трап. Половину дня носили на берег пеньку. Облегчили барку, она поднялась из воды. Мужики собрали хворост, разложили костер. Скатили бочонок смолы, который взяли про запас, снесли на берег чан и паклю. Конопатить дело непростое, и кормчий не доверил Фоньке эту работу, хоть и видел в нем человека мастерового. Фонька Драный нос не обиделся. У берега — густой сосновый лес. Кругом ни души. Пошел в лес собирать ягоды. Земляники в лесу — ковшом черпай. Красные пахучие ягоды таинственно выглядывают из-под ярких зеленых листиков. Фонька Драный нос собирал пригоршнями. Запрокинув голову, широко раскрывал рот и сыпал их, жмуря в блаженстве глаза.
Прошел на поляну, присел у старого, гнилого пня, собрал полную ладонь. Едва запрокинул голову, как несколько сильных рук схватили, придавили к земле, прижали ладонью рот. Фонька Драный нос и охнуть не успел, как оказался связанным. Три мужика в широких синих шароварах склонились над ним. Фонька увидел загорелые лица, черные усы, свисающие змейкой. На голове — смушковые шапки. У двоих — серьги в ушах, на боку короткие кривые сабли. «Черкасы!..» — мелькнула мысль.
— Щоб тыхо було! — приказал один.
— А чего мне кричать, — ответил Фонька Драный нос, все же с опаской поглядывая на казаков.
— О цэ и добро!
Казаки поставили Фоньку на ноги.
— Пишлы!..
Фонька шагал за плечистым, рослым казаком. Руки у Фоньки были туго связаны, и он, спотыкаясь, едва поспевал за ним. Двое шли сзади. Идти пришлось немного, около версты. Вскоре оказались на поляне, и Фонька Драный нос раскрыл от удивления рот. Вся поляна в шатрах и шалашах. Между ними — повозки и кони. Дымят костры, пахнет варевом. Сверкают поднятые кверху отточенные пики. Возле костров и на повозках казаки. Фонька Драный нос впервые услыхал украинский говор и удивился, что много в нем понятных и похожих на белорусскую речь слов.
Подошли к шатру, у которого стоял часовой с мушкетом.
— Зови атамана. Языка привели.
Окинув беглым взглядом Фоньку, часовой тихо и протяжно свистнул. И тут же скрылся за пологом.
Из шатра вышел атаман — среднего роста, чубатый, в темно-синем кунтуше и насунутой набекрень смушковой шапке. За широкий пояс заткнута пистоль, а сбоку сабля. Он был гладко выбрит. По годам не молод, но и не стар. Настороженные глаза ощупывали Фоньку.
— Где взяли? — спросил атаман.
— С барки…
Атаман, подобрав кунтуш, уселся на березовый чурбак и сплюнул. Еще раз посмотрел на Фоньку.
— Какой это к бесу язык?! Хлопа привели.
— Теперь и купцы хлопское надевают. Кто его знает. У него, атаман, на лбу клейма нет.
— Хлопу не на лоб смотреть надо, а на зад…
Казаки дружно загоготали.
— Гарно сказав, батько!
— Скидывай рубаху, — приказал атаман Фоньке. — Сейчас увидим, какого он роду и племени.
— Руки…
Фоньке развязали руки и вмиг сорвали сорочку. Атаман посмотрел на иссиня-красные рубцы, что разрисовали кожу на всей спине, кивнул долговязому казаку:
Исторический роман о восстании Богдана Хмельницкого. События происходят в городе Пинске на Белой Руси.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.