Белая Роза. Игра теней - [51]

На следующий день мы со Следопытом отправились искать кузнеца по имени Песок. Гоблин и Одноглазый остались на постоялом дворе под угрозой самых страшных кар, какие я только мог придумать.

Найти заведение Песка оказалось несложно. В своем деле он был давно известен и снискал уважение. Мы следовали полученным указаниям. Проходили по знакомым мне улицам. Тут Отряд претерпел немало приключений.

По дороге я обсуждал те приключения со Следопытом.

— Здесь немало новых домов, — заметил я, — Мы тут изрядно накуролесили.

Пес Жабодав шел с нами — последнее время у него случались приступы активности. Внезапно он остановился, подозрительно огляделся, сделал несколько осторожных шажков и опустился на брюхо.

— Неприятности, — перевел Следопыт.

— Какие?

На вид — ничего особенного.

— Не знаю. Говорить-то он не умеет. Просто показывает: «поберегись».

— Ладно. Осторожность денег не просит.

Мы свернули в лавочку, где торговали и чинили упряжь. Следопыт поболтал с приказчиком — якобы нужно ему охотничье седло, на крупного зверя идти. Я стоял в дверях и осматривал улицу.

Опять-таки — ничего примечательного. Люди, как обычно, носятся по обычным своим делам. Но чуть погодя я приметил, что у лавки Песка не толпится народ. И звона кузнечного не слыхать — а ведь, по идее, Песку полагалось бы присматривать за толпой подмастерьев и учеников.

— Эй, хозяин! А что у того кузнеца случилось? В последний раз, как мы заглядывали, он нам кой-какую работенку делал. А сейчас пусто вроде.

— Серые мальчики с ним случились. — Шорник явно чувствовал себя не в своей тарелке. Серые мальчики — это имперцы. На севере они носят серые мундиры. — Мало дураку было прежде. Мятежник он.

— Паршиво. Кузнец-то хороший. Был. И что нормальных-то мужиков на политику тянет? Нам бы хоть на жизнь заработать.

— Да я понимаю, братец. — Шорник помотал башкой. — Вот что скажу. Если вам к кузнецу, идите-ка вы со своими делами отсюда подальше. Серые тут все время ошиваются, кто ни спросит — тут же забирают.

В этот самый момент из-за кузни вышел имперец и пристроился рядом с торговцем пирожками.

— Чертовски неуклюже, — заметил я. — И неумно.

Ремесленник глянул на меня косо, но Следопыт, прикрывая меня, отвлек его. Не так он и туп, как мне показалось сперва. Просто необщителен.

Потом Следопыт сказал, что подумает над предложением шорника, и мы отошли.

— Что теперь? — спросил Следопыт вполголоса.

— Можно после заката приволочь Гоблина с Одноглазым, чтоб те наложили сонное заклятие, зайти и посмотреть. Но вряд ли имперцы оставили что-то интересное. Можно выяснить, что они сотворили с Песком, и попытаться на него выйти. Или можно отправиться в Курганье.

— Что самое безопасное.

— С другой стороны, мы не будем знать, что нас ждет. Мало ли почему арестовали Песка. Лучше обсудить с остальными. Одна голова — хорошо…

Следопыт хмыкнул:

— Много ли времени пройдет, прежде чем этот торгаш нас заподозрит? Чем дольше он думает, тем вернее приходит к мысли, что интересовались мы кузнецом.

— Может быть. Но сон из-за этого я терять не собираюсь.

Весло — город размеров немалых. Перенаселенный. Полный соблазнов. Теперь я понимал, чем Розы соблазнили Гоблина и Одноглазого. Последним крупным городом, который Отряд осмелился посетить, была Труба. Шесть лет назад. А с той поры только глушь и деревни. Я с трудом справлялся с собственными искушениями, Я знал в Весле пару местечек…

На прямой линии меня удерживал Следопыт. Никогда раньше не встречал человека, менее интересующегося обычными ловушками на людей.

Гоблин считал, что нам следует имперцев усыпить и допросить. Одноглазый хотел срочно убраться из города. Солидарность их исчезла, как мороз на ясном солнышке.

— Логически размышляя, — сказал я, — ночью охрана должна быть сильнее. Но если вас туда сейчас тащить, кто-нибудь непременно вас узнает.

— Тогда надо отыскать старца, что приволок первое письмо, — не сдавался Гоблин.

— Хорошая мысль. Но. Подумай: даже если ему очень повезло, ему до здешних мест еще ой как далеко. Его-то не подбрасывали по пути, как нас. Не-ет. Уходим. Нервничаю я в Весле.

Слишком много искушений, слишком много шансов быть узнанными. И слишком много народу. На равнине я привык к одиночеству.

Гоблин хотел еще спорить. Он слыхал, дескать, что северные дороги отвратительны.

— Знаю, — парировал я, — А еще я знаю, что армия строит новый тракт на Курганье. И провела его на север достаточно далеко, чтобы торговцы могли им пользоваться.

Споров больше не было. Выбраться из города им хотелось не меньше, чем мне. Неохотно согласился лишь Следопыт — тот самый, кто первым предложил уходить.

Глава 28 В Курганье

В Весле погода была маловдохновляющей. Севернее она становилась скиснувшим убожеством, пусть даже имперские инженеры сделали все, чтобы дорога оставалась проходимой. Большая часть тракта была покрыта уложенными встык просмоленными досками. В местах, где снега бывали особенно высоки, виднелись каркасы снегозащитных экранов.

— Размах впечатляет, — признал Одноглазый.

— Угу. — Предполагалось, что после триумфа Госпожи при Арче на Властелина можно наплевать. Не слишком ли много чести — поддерживать дорогу в таком состоянии?