Белая пушинка - [22]

На сей раз ссора была ожесточеннее, чем обычно, и в конце концов я ушел. Я тоже хлопнул дверью, и это меня немного успокоило. Некоторое время я бесцельно бродил по коридорам, потом машинально зашел в амбулаторию. У нас до сих пор не было ни одного пациента, и мы с Магдой занимались только тем, что каждое утро проверяли медицинскую аппаратуру и инструменты. Магда прозвала амбулаторию «белой гостиной», расставила по всем уголкам вазы с цветами и шутливо утверждала, что будет пускать сюда только экскурсантов, которые захотят ознакомиться с «местом, где в древности лечили тех, кто соглашался заболеть». В эту же «белую гостиную» она собиралась приглашать друзей на каждую годовщину нашей свадьбы.

Я вспомнил все это, и наша очередная сцена, хотя я, казалось бы, давно уже должен был к ним привыкнуть, вдруг причинила мне острую боль. Конечно, Магда очень волевой и энергичный человек, но ведь это-то мне в ней и понравилось когда-то…

Я сидел на диванчике, закрыв лицо руками, и чувствовал, как мной постепенно овладевает апатия. Здесь царила абсолютная тишина, так как амбулатория была тщательно изолирована от внешних шумов; в ней всегда было тихо, даже когда работали одновременно все двигатели космолета. Мягко поблескивали кварцевые плафоны. Все здесь было расставлено нашими руками. Я окинул взглядом аппаратуру — новенькую, блестящую, ни разу не использованную. Хотя космонавты обладали завидным здоровьем, амбулатория была оборудована всем необходимым даже для самых сложных операций. Но пока наши обязанности сводились лишь к тщательному периодическому медицинскому осмотру всех без исключения членов экипажа — и тех, кто работал, и тех, кто был погружен в длительный сон. Как же мы проведем завтрашний осмотр? Ведь все поймут, что между мной и Магдой произошла серьезная размолвка! При одной мысли об этом у меня перехватило дыхание. Люди покорили космос, научились строить мощные комфортабельные космолеты — настоящие небольшие планеты, где есть все, что необходимо для жизни, — но никак не могут отучиться от древней привычки совать нос не в свое дело! И Магда, наверное, думает сейчас о том же…

— Неужели даже здесь я не могу хоть минутку побыть одна?

Магда стояла на пороге, всем своим видом приглашая меня убраться.

— Магда, все наши перепалки просто нелепы, я хочу…

— А я хочу, чтобы ты оставил меня одну! Можешь готовиться к своим экзаменам, ты, вечный студент!..

Что оставалось делать? Я вышел и в бешенстве зашагал по пустынным коридорам. В эти часы весь экипаж, кроме пилотов, спал. Куда же деваться? Я не сомневался, что, хотя Магда и потребовала оставить ее одну, она пробудет в «белой гостиной» не больше четверти часа, а потом все равно начнет меня разыскивать, чтобы выговориться. Это я знал твердо — ведь мы ссорились не впервые.

Вот почему я решил уйти в хвостовую часть корабля, надеясь, что там Магда меня искать не будет. Мне хотелось спрятаться от нее хотя бы на час, пока она не успокоится.

Я спустился на лифте в нижнюю часть корабля, зашел в один из отсеков, тщательно запер за собой дверь и присел на какой-то ящик.

Отсек был залит тем же ровным белым светом, что и коридор. В нем хранились всевозможные запасы. Он не казался особенно вместительным, хотя и имел в длину метров десять. Не знаю, как долго я просидел неподвижно, стараясь не вспоминать о наших раздорах с Магдой. О чем я думал? Не помню видимо, я задремал.

Проснулся я внезапно, словно от сильного толчка. Спина одеревенела, почему-то закружилась голова, и я на миг опять закрыл глаза, но тут же пришел в себя. Взглянув на часы, я обнаружил, что провел в отсеке почти пять часов. Наверное, Магда уже испугалась и ищет меня повсюду.

Как глупо было ссориться из-за таких пустяков! Я бы прекрасно мог бросить учебники на часок—другой и пойти с Магдой в бассейн или просто погулять с ней по маленькому парку в центральном отсеке космолета… Ведь она совершенно права я уделяю ей непозволительно мало внимания! Теперь я вспомнил, что как раз перед этой ссорой она просила меня найти в фонотеке песни наших студенческих лет, чтобы послушать их вместе со мной хотя бы полчаса. А я так углубился в свою книгу, что даже не ответил ей! Мало того — почти тут же, как идиот, посоветовал ей для успокоения нервов послушать музыку. Да, конечно, я вел себя безобразно. Надо сейчас же найти ее и помириться…

Я хотел выйти, но бронированная дверь не повиновалась, как самая простая дверь между двумя обыкновенными комнатами, запертая на ключ. Я дернул ее сильнее — никакого результата. Тогда я начал по очереди нажимать все кнопки и дергать все рычаги, но тоже без всякого толка. Я нашел кнопку сигнала тревоги и нажал ее. Отсек сразу заполнился резким свистом. Я нажал кнопку еще раз и стал ждать, думая о том, как будут потешаться надо мной пилоты. А начальник экспедиции, вероятно, заставит еще раз сдать экзамен по технике безопасности… Хуже того — найдя меня здесь запертым, все поймут, что я снова повздорил с Магдой. Эта мысль привела меня в бешенство. Нет, надо объясниться раз и навсегда. Мы не имеем права выставлять свои чувства на всеобщее посмешище.