Белая Новь - [2]

- Равнодостойны оба. Согласно Уложению, - в точности отрапортовал он, сурово глянув на старосту.

- А мне так думается, Регент главнее... - ещё хитрее зашёл староста с другого краю.

- Ну тебя, тоже скажешь! Регент - власть светская, а генеральную линию определяет Святая Церковь. Вызволившая Русь из красного ада к Соборности и построению Царствия Небесного в отдельно взятой стране...

Монах встряхнулся, сообразив, что таким макаром недолго и наговорить лишнего.

- Ну да заговорилси я с тобой... Грех, однакож.

Староста опять приподнял бровь.

- А ты, мил человек, не ерошься, - наставительно произнёс он, - ты тут, прости уж за такое слово, новый бушь... Нам бы посмотреть, что ты такое есть, и каким ты с нами-то будешь...

- Э, нет, не то ты говоришь, дядя! - чернец осмелел, опять подался вперёд, - Что-то я чую, Святая Вера у вас тут по жизни не на первых местах...

Староста понял, что тут надобно рассердиться.

- Да кто ты есть, - загремел он, - чтобы мне, старому человеку, такие слова говорить! Я сам на германской да на гражданской за Царя, Веру и Русь Святую кровь проливал, за то медали имею...

Монах, однако, нисколько от того не расчувствовался.

- Э, дядя, много сейчас таких образовалось, которые воевали славно, да гордыню-то от подвигов своих такую прияли, что супротив генеральной линии Церкви Вселенской встали и идти по ней не хочут! От и ваше село такое: дворы-то у вас богатые, а о Боге да о Вере вы токмо по Святым праздникам и поминаете. И будет про то у нас большой разговор с приходом твоим, дядя...

Староста спал с лица, соображая, к чему клонится генеральная линия.

- Ты меня не пугай, - наконец, решился он, - я сам тебя попугаю. Нас тут красные мучали-терзали, мы не боялись, так не гоже нам Святой Церкви, матери нашей, бояться. А хучь ты и монах, а к мирянам имей заслужонное уважение, потому как через то нерушимый блок монахов и мирян православных...

- Ты тут меня за Православие не агитируй! - чернец тоже пошел на рожон. - Вот ты мне скажи: скока из прихода твово записалось в монастырское хозяйство? Небось, беднота-то туда за милую душу, а середняки с кулаками на своём хозяйстве сидят да поглядывают?

Староста осёкся.

- Да, - наконец, выдавил он из себя, - охват у нас тут недостаточный. Дык и монастырь у нас плюнуть да растереть. Трактор-то обещались нам направить, да мало тех тракторов в городе наделали, а был бы трактор, вот и была бы нам здесь живая агитация лучше всякого крёстного хода. А на быках это что в монхозе, что на своей полоске мыкаться. Ты нас тож пойми. У нас волость идеологически неохваченная, в гражданку так вопче красные партизаны водились... Всякий тут народ. А церковных людей - я вот тебе один и есть, а больше почитай никого и нету...

- А вот тебе последняя новость, дядя, - зло прищурился инок, - вышло на сей счёт постановление новое от самого Святейшего Патриарха. О проведении поголовной монастыризации частных хозяйств и всемерной борьбе со стяжанием и мшелоимством.

- Эта... как же? - у старосты отклячилась нижняя челюсть вместе с бородою.

- А вот так, дядя. Кто не с Церковью, тот с диаволом. Лошадку да коровёнку в монастырь сведёшь, - с видимым удовольствием заключил инок. Жалко, небось? Прикипела, видать, душа к тленным сокровищам? Ужо не Иконам Святым, а коровёнке своей молимся? Нищих да сирых от порога гоним? Да красных бандитов добрым словом поминаем? Повыведем, повыведем мы вас на чистую воду, бисово семя, отродье кулацкое...

- А вот за такие хульные слова на крестьянский род, - неожиданно спокойно ответствовал староста, блеснув из-под бровей очами, - да за гордыню, придётся тебе ответ серьёзный держать перед старцем твоим. Давно ж, видать, ты гребовал исповеданием помыслов. Будет тебе епитимья. А коли узнаю, что не будет - так сам дойду до старца твово, на святой Библии поклянусь... Я герой войны, послушает меня старец-то...

- Не грозись, дедушка... что мне выйдет? - рыпнулся было в свару монах, уже почуявший, что доверия церкви не оправдал, и наговорил-таки лишнего.

- А то и выйдет, внучек, - жёстко заключил староста, - что крестик на стол положишь.