Белая мышь - [7]

– Мы пытаемся убедить Нэнси, что нужно быть осторожнее, месье Фиокка, – сказал Антуан. Анри улыбнулся.

– Удачи, надеюсь, у вас получится лучше, чем у меня. Дорогая, давай потанцуем?

Нэнси взяла его за руку и, обернувшись, помахала Антуану и Филиппу. К чёрту осторожность. Анри – герой и сможет о себе позаботиться. У неё точно не в планах снижать обороты, если можно будет ещё разок расквасить нос нацистам.

Гости расступились, чтобы молодожёны могли вальсировать. Анри танцевал великолепно. Нэнси могла ни о чём не беспокоиться и отдаться ему, кружа по полированному паркету. Он обвил рукой её стан, и Нэнси почувствовала, что летит. Когда она открыла глаза, в его пристальном взгляде было что-то, что её насторожило.

– Ты будешь меня ругать?

Его рука у неё на талии напряглась.

– Думаю, это мой долг. На приёме по поводу собственной свадьбы ты не отходишь от членов Сопротивления. Рискуешь жизнью за бутылку шампанского.

Она удивлённо распахнула глаза. Пока всё это – игра, крайняя форма развлечения: война, опасность, а мудрый и рассудительный муж сокрушается об излишествах молодой жены.

– Они мои друзья, а Krug я добывала для тебя, дорогой.

– Мне не нужно шампанское, Нэнси, – сказал он совершенно серьёзно. – Мне нужна ты.

Он привлёк её к себе. С улицы послышался свист, похожий на начинающийся мистраль, а затем приглушённый звук взрыва. Люстры затряслись, а с потолка посыпалась побелка. Анри взял жену за руку и поднял её вверх.

– Бернар, друзья, выпьем ещё шампанского, и да здравствует Франция!

Все снова оживились, послышались радостные возгласы. Оркестр заиграл быстрый лёгкий танец, и гости пустились в пляс, пиная туфлями побелку. Нэнси откинула голову и рассмеялась в голос, отдаваясь празднику, ярким огням, хмелю и нежась в объятиях мужа.

Даже после четырёх часов танцев Анри был непреклонен в решимости перенести жену хотя бы через один порог. Он подхватил её на руки, внёс в спальню и осторожно поставил на толстый ковер.

– Анри, – начала она, положив руки ему на грудь. – Мне нужно попросить тебя о чём-то очень важном. Мне нужна твоя помощь.

Он нахмурился. Это было очень на неё похоже – она выбирала момент и просила о чем-то несусветном и опасном. Что будет на этот раз? Дать ещё денег или разрешение использовать их дом в Альпах под убежище для беженцев, или ввезти в страну контрабандой оружие и людей, прикрывшись его бизнесом, или предоставить поручительство для ещё одной еврейской семьи в Англии? Она увидела, что он напрягся, и улыбнулась, поворачиваясь к нему спиной:

– Не могу дотянуться до молнии.

Он тихо засмеялся, медленно добрался рукой до застёжки, расстегнул её и молнию, ведя пальцами по обнажающейся коже. Подойдя ещё ближе, он начал целовать ей шею.

– Анри, я не буду извиняться за то, какая я есть. Ты знал, на ком женишься, – сказала она, прижимаясь к нему спиной.

– Я и не собирался просить тебя об этом, Нэнси, – ответил он приглушённым, хриплым от желания голосом. Он провел рукой по её талии и прижал ладонь к животу. Нэнси почувствовала, как сильно – до боли – он нужен ей.

– Прости. Прости, что не могу быть как другие жёны. Мне плохо от одной мысли о том, что я причиняю тебе боль, но мне так же плохо от мысли, что эти ублюдки могут победить. Этого нельзя допустить. Поэтому я не собираюсь врать тебе и обещать, что остановлюсь. Это выше моих сил.

Он вздохнул и развернул её лицом к себе.

– Обещай мне только, что постараешься быть осторожной. Это ты можешь сделать?

Он снова говорил тёплым, всепрощающим тоном. Она кивнула.

Он подвел её к маленькому диванчику в углу у окна, перед которым стоял столик, и усадил рядом с собой. Нэнси задрала юбку и села верхом ему на колени, распустила волосы, расстегнув бриллиантовую заколку, и высвободилась из верхней части платья, упавшей ей на талию.

– Анри Фиокка, я люблю тебя до чёртиков.

Он запустил руки ей в волосы, привлёк к себе и начал жадно целовать.

4

Майор Фредрик Маркус Бём положил трубку. Ему только что позвонили с известием, что отчёт по зачисткам в Старом квартале будет ждать его в кабинете на Рю-Паради утром, но было уже очевидно, что операция прошла успешно.

До его прибытия в Марсель, в это шпионское логово, немецкие войска только и делали, что теряли здесь людей. Начнёшь следить за подозреваемым – обязательно вернёшься ни с чем, если вообще вернёшься, или тебе на голову выльют ушат дерьма, к радости уличных бездельников. Бём послушал отчёты и жалобы своих военных, оправдания французских властей и отдал соответствующие приказы.

Около половины жителей Старого квартала собрали свои пожитки и уехали, прочитав расклеенные по стенам официальные предупреждения о грядущем выселении. Большинство из тех, кто остался, были арестованы и погружены в поезда, идущие в сторону концлагерей. C ними разберутся там. Большое количество иностранных или французских евреев, оставшихся в Старом квартале, в очередной раз убедились в том, что немцам стало окончательно наплевать на местные законы в последние несколько месяцев. Тех, кто сопротивлялся, пытался сбежать или спрятаться, расстреливали. Бём был словно Геркулес, очистивший город от нечистот за три дня.