Белая муха, убийца мужчин - [54]
Босая не обратила на него внимания, сделала шаг вперед и сказала, как всегда, глядя мне прямо в глаза: «С моими всё в порядке, если ты это хотел у меня спросить. Только Джека нашего Потрошителя не могу найти».
«Её убили, — сказал я, оборачиваясь к ней. — Нет больше Джека».
«Кто?» — спросили брови Босой. «Он», — ответили мои. Босая хмыкнула, и через мгновение Тадеуша Р-ского больше не было на свете. По крайней мере, на этом. Мир, куда он отправился, был гораздо более простым. Там были острые сабли, и борзые, и лихие усы, и тысячи Ганночек горели, каждая при своём дереве, каждая намертво привязана верёвкой, красивые узлы, завитые языки пламени… Убитый женщиной, он лежал прямо передо мной, сжимая в руках двуручный меч, и на лице его была такая обида, будто ему так и не дали разгадать последний сканворд.
Бывает, наступает время, когда всё в последний раз и больше не повторится.
«Люба нашла планы с подземными ходами, — торопливо сказала Босая. — Так что не бойся, Грильдриг, им есть куда идти. А у нас с тобой впереди прекрасная ночь. Пойдём прогуляемся, у меня здесь осталось ещё одно дело».
Я пошел за ней. Что мне ещё оставалось делать? Замок руководил мной — ведь время властителей прошло, теперь здания приказывают людям, куда идти и где стоять. Людям и женщинам с оружием в руках. А тиканье часов этой истории становилось всё громче. Только мы не слышали его, оглохшие победители, слепые хозяева живого и зрячего Замка.
Мы встретили их сразу же, едва прошли коридор до конца. Они вышли одновременно со всех сторон — Михаил свет Юрьевич, Павлюк Ператрус, Рыгор-от-трактора-мотор… Виталик, Тимур, и поп в длинной чёрной рясе, и какие-то незнакомые мне люди с лицами едоков разогретой в микроволновой печке шаурмы, и госпожа Ацтекская, и Женщина в зелёном, и все, все, все, их сотни, тысячи, миллионы, и я не знаю, как их всех зовут, но они живут вокруг нас, и другого человечества у меня для вас нет. Их не так уж трудно запомнить, они люди и иногда женщины, хотя не всё так однозначно, и если бы у меня спросили, люблю ли я их, наверное, я бы ответил: люблю, ведь у каждого из них своя история, а мы, минчане, любим истории, любим — но не хотим рассказывать, потому что вдруг обидится кто — а нам будет неловко.
Сотни, тысячи, миллионы мирных людей. Граждан Страны Замков, Российской Федерации и Евросоюза.
Правда, Кунце и Шпецль держались поодаль. Они отыскали в штабе Босой свои телефоны и теперь озабоченно озирались вокруг, выискивая, где бы их подзарядить.
У других же были свои, не менее важные заботы. На их лицах было бесконечное разочарование.
В глазах их застыл нереализованной подвиг — а разве есть на свете более героический подвиг, чем найти виновного и наказать его. Девки исчезли, растворились в ночи, и никто не знал, где их искать. Как сквозь землю провалились между корней истории, в гравий, туда, где берут своё начало все непобедимые сорняки.
Босая положила Фаллический Символ на парапет. Михаил Юрьевич одобрительно улыбнулся и забрал его, передав попу.
«Вот и всё», — вздохнула жена Виталика и тут же покраснела, спряталась за спиной мужа.
«Как ты, сынок, — спросил у меня Михаил Юрьевич. — Ну, не сцы, видишь, всё кончилось, она тебя больше не тронет. Элегантная победа, а?»
«Ну что, надо передать на волю, что мы сами тут всё решили, — весело потянулся всем телом Виталик. — Отдадим эту ведьму кому следует — и по домом. Блядь, я живой… Не верится даже».
Павлюк и Рыгор подошли к Босой и пощупали её, каждый с нервным смешком. Смешок Рыгора был большой и толстый, он забрался Босой под белое платье, начал щекотать её, а смешок Павлюка был холодный и тонкий, и расплылся на платье Босой жирным скользким пятном.
Босая и бровью не повела. Она смотрела на них и улыбалась.
«Нет, ну правда ведьма, — сказала какая-то русская женщина и сплюнула с уважениемм. — Откуда такие берутся. Глаза как у кошки».
«Как у мухи, скорее, — сказал её спутник. — Страшная, грязная, как бомжиха. И это — женщина… Гений чистой красоты…»
«Ничего, — процедил Михаил Юрьевич. — Разберёмся. Фюрерша».
И он с размаху ударил Босую в лицо. Удовлетворённо цокнул, увидев кровь.
«Значит, обычная девка, — засмеялся он. — Если кровь идёт из всех дырок. А вы тут про ведьм. Ведьма — это жена у меня. А это…»
«Да что с ней делать будем, а, — нетерпеливо спросил Тимур. — Сдадим кому надо и всё?»
«Нет, не всё, — сказал поп. — Я смотрю, вы здесь все люди благонравные, настоящие христиане. Но мне, братья мои, согласно сану моему положено видеть больше и дальше… Жена сия — сатанинское отродье, и мирскому суду её отдавать ошибкою будет…»
Услышав о суде, Михаил Юрьевич оживился: «Судить её надо, сейчас же! Народным судом! Знаю я все эти моратории, посадят на пару лет и выпустят по амнистии за то, что баба. А кто оценит, какую она нам, мужикам, обиду устроила?
Это ж надо, я, полковник в отставке, из таких передряг выбирался, сам не пойму, как выжил, а здесь три дня у девки в рабах ходил… Бабёнка какая-то, мокрощёлка, нам указывала. На святое замахнулась, сучка!»
Глаза его вновь налились кровью.
«Сучка! Сучка! Сучка!» — эхом звучал его бас, раскатами грома отдаваясь в каждом закутке Замке, отскакивая от стен, катясь по лестнице, ударяя кулаками в дубовые двери, взлетая до самого неба.
Кроме нескольких писательских премий, Ольгерд Бахаревич получил за «Собак Европы» одну совершенно необычную награду — специально для него учреждённую Читательскую премию, которую благодарные поклонники вручили ему за то, что он «поднял современную белорусскую литературу на совершенно новый уровень». Этот уровень заведомо подразумевает наднациональность, движение поверх языковых барьеров. И счастливо двуязычный автор, словно желая закрепить занятую высоту, заново написал свой роман, сделав его достоянием более широкого читательского круга — русскоязычного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У телохранителя Китайгордцева — новый подопечный. И это очень необычный человек. Композитор, богемный персонаж, завсегдатай звёздных тусовок. В его жизни есть то, о чём большинству людей остаётся только мечтать: деньги, роскошная машина и даже влюблённая в него настоящая немецкая принцесса. И не сразу и поймёшь — телохранитель этому счастливому человеку понадобился только для форсу, или там есть какая-то опасность, о которой Китайгородцев пока просто не догадывается?
Остросюжетная криминальная драма. Действия разворачиваются в Восточном Казахстане в начале 90-х годов. Волею судеб, главный герой оказывается втянут в межнациональный конфликт и связанный с ним передел криминального бизнесаВНИМАНИЕ: Произведение содержит некоторое количество нецензурных выражений. Ну, чего вы хотели? Это криминальный роман о братве из 90-х...
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Боссы мафии принимают решение взять под контроль нефтяные промыслы Техаса и тем самым спровоцировать новый топливный кризис в США. Но аппетиты мафиози этим не ограничиваются: они стремятся проглотить весь штат целиком. Преступная организация снова бросает Маку Болану вызов, и он принимает его...
