Белая муха, убийца мужчин - [39]
А соседи у нас были не из тех, кого можно приструнить одним взмахом ресниц. Даже выстрел вверх вряд ли мог бы их остановить. Разве что в упор — и то не факт…
Это были российские туристы — те самые туристы, которые одним своим видом наводят ужас на отели, авиакомпании и простых прохожих во всех городах Европы и её окрестностях. Целый автобус российских туристов, как и мы, приехавших вчера утром в Замок, чтобы познакомиться с историей нашего Края. Как выяснилось позже, сначала террористки заперли их в одном из нижних залов. Но, по-видимому, относительно помещений на первом этаже, вблизи арсенала, у Босой были свои планы, поэтому россиян перевели наверх, к нам. Здесь хватало места и все окна выходили во двор.
Только сейчас, когда мы заполучили таких беспокойных соседей, нам стало ясно, насколько тонкие здесь внутренние стены. Словно реконструкция подточила своими острыми ненасытными зубами Замок изнутри, оставив ему только пробковую корку, которую можно было проткнуть пальцем. Замок возвышался на холме, словно гэдээровский «трабант», «машина из бумаги», снаружи настоящий, а на самом деле, изнутри — податливый, легкий и беззащитный. Знали бы те, кто взял Замок в осаду, насколько просто было атаковать эту солидную махину.
Через стену слышно было всё, но сильнее всего — матерную брань людей и женщин, которые, как выяснилось, раздобыли где-то ящик водки и сейчас кутили на полную катушку, компенсируя расходы на эту очень интересную экскурсию. У меня даже мелькнула мысль, что Босая сама отправила им этот презент, «бочку варенья и корзину печенья», чтобы российским гостям было чем заняться в скучные экскурсионные дни. И это было её ошибкой. Угощение только ещё больше раззадорило наших соседей. Ошибкой было и поселить их рядом с нами — ведь нас, заложников, сразу же стало вдвое, если не втрое, больше. Так Босая делала ошибки одну за другой — но тогда мы ещё не подозревали об этом…
В тот вечер я верил в лучшее. Верил, что и среди наших соседей есть разные люди. Пожалуй, среди них не все были настроены воинственно. Среди российских туристов, которых я встречал в столице, попадались забавные существа. Взять хотя бы тех, которые фотографировались на проспекте вблизи ГУМа со статуей Железного Дровосека, что торчит у кафе «Гудвин». «Братишка, сфотографируй меня с рыцарем, — просили они прохожих минчан, которые никому никогда не отказывают. — С рыцарем, с рыцарем, вот с этим!»
В Минске на проспекте стоит рыцарь. Железный рыцарь. У нас таких нет. А хули вы хотели, это Страна Замков, это Европа, не Россия. Здесь рыцари на каждом шагу. От Железного Дровосека до Железного Феликса — три минуты пешком.
Услышав за стеной пьяные голоса наших братьев, Михаил Юрьевич страшно возбудился. Он подбежал к шкафу, сложенными в пригоршню татуированными пальцами зачем-то стал вынимать из него все эти никому уже не нужные чаши, жыгимонтовазы и фарфоровых ангелочков; затем, бросив на полпути разгрузку шкафа, он прижался щекой к обоям в цветочек и закричал: «Братушки! Братушки! Брательники! Я свой! Сво-о-й! Слышите меня?»
Голоса за стеной на момент притихли, а потом громкий хриплый голос отчётливо произнёс: «Чем докажешь?»
«Я русский человек, — умоляюще возопил Михаил Юрьевич. — Вы же слышите! Я полковник! Я православный!»
«Все говорят, что они русские-православные, — раздался из-за стены поповский голос. — А потом оп: и предают Русь святую. Так что, мил человек, докажи уж, что ты свой. Матушкой поклянись!»
«Клянусь, — крикнул изо всех сил Михаил Юрьевич. — Матушкой, царем клянусь, именем Сталина клянусь, богом и погонами клянусь, мать вашу!»
«Водки хочешь?» — спросили из-за стены, подумав.
«Хочу!» — радостно воскликнул Михаил Юрьевич.
«Ну так наливай, — ответили ему соседи под дружный хохот. И выпили сами — было слышно, как булькает в стакане подарок Босой. — За тебя, товарищ полковник!»
Михаил Юрьевич не обиделся. Только сполз по стене на пол с блаженной улыбкой и остался сидеть там, гладя пальцами обои — будто лепестки с них собирая.
«И много вас там?» — флегматично спросили из-за стены.
«Я, да четверо местных, бульбашиков, да писака какой-то, и немцев двое, всего семь человек», — с готовностью отрапортовал Михаил Юрьевич, вскочив.
«Протестую», — лениво отозвался Кунц, протерев глаза. Но из-за стены его не услышали.
«Надежных много?» — спросил уже другой голос. Михаил Юрьевич недоверчиво обвёл нас взглядом, вздохнул и твёрдо сказал: «Все семеро — мужики железные. Головой ручаюсь! Они мне как сынки родные!»
«Немцев не считай, — задушевно сказал поповский голос. — Немцы нам не друзья. Фашисты они… писака нам тоже ни к чему, от них вонь одна и болтовня. Значит, четверо… Негусто, дядя».
«Да я один за пятерых могу, — горячо зашептал прямо в стену Михаил Юрьевич. — Да я в таких местах бывал, что… У вас оружие есть, братишки?»
«У нас водка есть, — радостно крикнул другой, молодой голос. — И бабы! Ничего, папашка, прорвемся! Не горюй!»
И за стеной снова осушили стаканы. Там, за обоями, постоянно происходило какое-то весёлое движение, там не сидели сложа руки, там со знанием дела прожигали жизнь, или — то что от неё осталось. Я посмотрел на своих братьев по несчастью. Павлюк и Рыгор угрюмо делали вид, что не слушают, Тимур с интересом, нюхая воздух, следил за моим полным ненависти лицом. Виталик с уважением смотрел на Юрьевича — вот это мужик! А женский угол нашей тюрьмы зашевелился: в глазах женщин появилась надежда, они бросали на обои застенчивые и томные взгляды: наконец поблизости есть мужчины! Что-то будет!
Кроме нескольких писательских премий, Ольгерд Бахаревич получил за «Собак Европы» одну совершенно необычную награду — специально для него учреждённую Читательскую премию, которую благодарные поклонники вручили ему за то, что он «поднял современную белорусскую литературу на совершенно новый уровень». Этот уровень заведомо подразумевает наднациональность, движение поверх языковых барьеров. И счастливо двуязычный автор, словно желая закрепить занятую высоту, заново написал свой роман, сделав его достоянием более широкого читательского круга — русскоязычного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наше время. При загадочных обстоятельствах на простом задании в Ливии пропадает офицер Управления. Предварительное расследование выявило присутствие «крота», активно сливавшего информацию на третью сторону. Для дальнейшего расследования в командировку на Ближний Восток направляется группа Сил специальных операций «Волчья стая». Задача проста — прибыть на место, найти офицера и вывезти обратно в Россию. Но оперативники не догадываются, что простая спасательная операция станет началом цепочки событий, которая раскроет ту самую «третью сторону» — людей, готовых пойти на самые радикальные меры ради достижения своих целей.
Остросюжетная криминальная драма. Действия разворачиваются в Восточном Казахстане в начале 90-х годов. Волею судеб, главный герой оказывается втянут в межнациональный конфликт и связанный с ним передел криминального бизнесаВНИМАНИЕ: Произведение содержит некоторое количество нецензурных выражений. Ну, чего вы хотели? Это криминальный роман о братве из 90-х...
Согласно скандинавским сагам, получить пропуск в чертог Одина и место в Вальхалле могли только доблестные воины, погибшие с оружием в руках. Лучшие из лучших. К другим Валькирии просто не явятся. Но что делать тому, кто ненароком обронил свой топор во время храброй битвы? Неужели вечная мёрррзлая хель? Или всё-таки есть выбор?
Данная повесть – это предыстория рассказа "Дело правых" и начало новой книги, рассказывающей о молодых радикалах, вышедших на улицы своего города, чтобы самостоятельно вершить "правосудие".
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.