Белая масаи - [88]

По выражению лица мужа я поняла, что происходит что-то серьезное. Он был в ярости и громко о чем-то спорил. Юноша сидел в стороне и лениво следил за происходящим. То и дело я слышала слова «деньги» и «магазин». Я знала, что шериф говорит по-английски, и спросила у него, в чем дело. Ответа я не получила, вместо этого мужчины пожали друг другу руки, и Лкетинга смущенно вышел на улицу. Я мигом настигла его, схватила за плечо и спросила, что происходит. Он устало повернулся ко мне и сказал, что должен отдать юноше за его работу в магазине еще пять коз, иначе его отец донесет на него в полицию. А он в тюрьму не хочет. Я же никак не могла понять, что происходит.

Я стала настойчиво допытываться у мужа, получал ли мальчик каждый месяц зарплату. «Да, Коринна, я не знаю, почему они хотят пять коз, но я не хочу снова в тюрьму, я хороший человек. Отец этого юноши – большой человек!» Я верила Лкетинге. Угрожать ему ни за что тюрьмой – это было последнее, что я была готова стерпеть, тем более что виноват был юноша. Охваченная яростью, я бросилась на парня и крикнула: «Что тебе от меня нужно?» «От тебя ничего, только от твоего мужа», – глупо улыбнувшись, ответил он. Не сдержавшись, я бросилась на него с кулаками. Он хотел улизнуть, но я схватила его за рубашку и притянула к себе, продолжая осыпать самыми грязными немецкими ругательствами.

Мужчины схватили меня, Напираи заорала как укушенная. Тем временем подошел Лкетинга и гневно сказал: «Коринна, ты с ума сошла, иди домой!» – «Я не сошла с ума, совсем нет, но если ты отдашь этому парню пять коз, я больше не открою магазин!» Юношу крепко держал его отец, иначе бы он точно бросился на меня. Я не понимала, почему мой муж позволяет себя запугивать. Не понимала я и шерифа, и решила, что с этой минуты заставлю местных платить за все. Никто больше не сядет в наш автомобиль, не заплатив за проезд! Я мчалась домой, и многие смотрели мне вслед, но мне это было безразлично. Я понимала, что сильно оскорбила юношу и его отца: мужчины здесь могли бить женщин, но не наоборот.

Вскоре Лкетинга пришел домой вместе с шерифом. Они спросили, зачем я это сделала. Мой муж выглядел сконфуженным и испуганным, что снова вывело меня из себя. Я сунула шерифу тетрадку с кредитами, чтобы он увидел, сколько тысяч шиллингов мы недосчитались из-за этого парня. Он сам, шериф, задолжал нам триста шиллингов. И этот мальчишка требует отдать ему пять коз, что равносильно полугодовому заработку! Пораскинув мозгами, шериф извинился перед нами за свое решение. Нам нужно было найти способ договориться со стариком, потому что Лкетинга уже закрепил уговор пожатием руки.

Из вежливости я должна была приготовить шерифу чай. Я подожгла уголь в нашей печке и выставила ее на улицу, так как на ветру уголь разгорается быстрее. Ночь была ясная, на небе сверкали звезды. Я уже собиралась вернуться в хижину, как увидела в нескольких метрах от себя силуэт с блестящим предметом в руке. Мгновенно почуяв опасность, я нырнула в хижину и сказала об этом мужу. Он вышел, я следовала за ним по пятам. Шериф остался в хижине. Лкетинга спросил, кто здесь. Я узнала силуэт и голос юноши. Он сжимал в руке мачете. Я гневно спросила, что ему нужно. Он ответил, что пришел, чтобы покончить с мзунгу. Я сразу помчалась в хижину и спросила шерифа, слышал ли он, что только что сказал этот парень. Он кивнул и вышел на улицу.

Перепуганный юноша бросился бежать, но Лкетинга схватил его и вырвал у него из рук опасное оружие. Я с триумфом посмотрела на шерифа, ставшего только что свидетелем покушения. Я сказала, чтобы он его арестовал, а завтра мы все поедем в Маралал. Этого идиота я больше не хотела видеть рядом со своим домом, ведь он был опасен. Юноша попытался уговорить шерифа, но я настояла на аресте. Шериф с парнем ушли. Мой муж тоже исчез, и я впервые заперла дверь на замок.

Через какое-то время в дверь постучали. Осторожно спросив, кто там, я открыла дверь ветеринару. Он слышал шум и пришел узнать, что случилось. Я угостила его чаем и рассказала о случившемся. Ветеринар поддержал меня в моем намерении и предложил свою помощь. Он сказал, что вообще не понимает, почему мы взяли на работу этого сумасшедшего, ведь он совершил уже много нехороших дел, которые пришлось расхлебывать его отцу. Пока мы разговаривали, вернулся мой муж. Он озадаченно посмотрел сначала на ветеринара, потом на меня. Ветеринар о чем-то с ним заговорил. Попрощавшись с ним, я забралась под москитную сетку к своей Напираи.

Этот случай не выходил у меня из головы, и я никак не могла уснуть. Позднее в постель лег Лкетинга и стал ко мне приставать. Я не испытывала никакого желания, кроме того, рядом спала Напираи. Но ему просто хотелось секса. Мы попробовали, но мне стало невыносимо больно. Оглушенная болью, я яростно оттолкнула его и потребовала проявить терпение, ведь Напираи родилась всего пять недель назад. Лкетинга не понял, почему я его отталкиваю, и злобно добавил, что с ветеринаром я уж точно уже переспала. Услышав этот упрек, я поняла, что на сегодня с меня довольно. Я разрыдалась, но говорить больше не могла и не хотела. Единственное, что я сказала, так это чтобы он убирался вон из нашей постели. После его упрека и всего, что мне пришлось пережить за этот день, его близость была мне невыносима. Он улегся в передней комнате. За ночь я кормила Напираи два-три раза, кроме того, нужно было менять пеленки.