Белая масаи - [100]

После полуночи музыку пришлось сделать тише, но на праздничное настроение это никак не повлияло. Около двух часов ночи мы закрылись, и я с фонарем поспешила к маньятте мамы, чтобы забрать у нее Напираи. Я с трудом нашла проход в колючем заборе и, войдя в крааль, испытала шок. Перед маньяттой торчали копья Лкетинги! С громко бьющимся сердцем я залезла в хижину и по его хрюканью сразу поняла, что он возбужден. Напираи голышом спала возле мамы. Я поздоровалась с ним и спросила, почему он не пришел в магазин. Сначала он молчал, но вдруг разразился бранью. Дико вращая глазами, он кричал, что я могу говорить что угодно, он мне не верит. Мама попыталась его успокоить и сказала, что его слышит весь Барсалой. Напираи расплакалась. Когда он обозвал меня проституткой, изменяющей ему с кикуйю и даже ребятами-школьниками, я схватила голую Напираи, завернула ее в одеяло и в отчаянии бросилась к нашей маньятте. Собственный муж начал внушать мне страх.

Прошло совсем немного времени, и он распахнул дверь, вытащил меня из постели и потребовал назвать имена тех, с кем я спала. Теперь-то он был уверен: Напираи вовсе не его дочь. Я соврала ему, сказав, что она появилась на свет раньше срока из-за моей болезни, а на самом деле забеременела от другого мужчины. С каждым его словом моя измотанная любовь к нему умирала. Я его больше не понимала. Наконец он вышел из маньятты, крикнув напоследок, что больше не вернется и найдет себе жену получше. Мне в тот момент это было совершенно безразлично, главное, чтобы наконец вернулось спокойствие.

Наутро из-за заплаканных глаз я не решалась выйти из маньятты. Все слышали нашу ссору. Около десяти часов пришла мама с Сагуной и спросила, где Лкетинга. Я не знала. Через некоторое время пришел Джеймс со своим другом. Он тоже ничего не понимал, но объяснил, что его брат никогда не ходил в школу и воины ничего не смыслят в бизнесе. Джеймс рассказал, что обо всем этом думает мама. Она была уверена, что Лкетинга вернется, и хотела поговорить с ним и сказать, чтобы он больше не вел себя так злобно. Мне же не нужно плакать и не надо его слушать, потому что все мужчины такие, поэтому и лучше, когда у них несколько жен. Джеймс был с этим не согласен, но мне это все равно не могло помочь. Пастор Джулиани даже прислал своего сторожа, чтобы узнать, что у нас произошло. Мне это было жутко неприятно. Лкетинга появился лишь к вечеру, и мы почти не разговаривали. Дни шли своим чередом, никто не упоминал о случившемся. Через неделю Лкетинга снова ушел на какую-то церемонию.

Моя «водяная девочка» все чаще пренебрегала своими обязанностями, так что я была вынуждена поехать на машине к реке и набрать две канистры, оставив юношей присматривать за Напираи. Собравшись тронуться обратно, я не смогла переключить передачу – коробка не работала. Расстроенная этой первой поломкой спустя всего два месяца после покупки автомобиля, я отправилась в миссию. Оставлять автомобиль у реки было опасно. Джулиани мой визит не обрадовал, но он все же пошел со мной и осмотрел автомобиль. Он подтвердил, что коробка передач вышла из строя, и с сожалением добавил, что ничем помочь не может. Запчасти можно купить только в Найроби, и в следующем месяце он точно туда поедет. Я разревелась, потому что не понимала, как теперь покупать продукты для себя и Напираи. Постепенно я стала уставать от вечных проблем.

Пастор довез автомобиль до нашего дома и попытался заказать запчасти по телефону. Он сказал, что в ближайшие дни в Барсалой на самолете прилетят индусы и они наверняка смогут привезти с собой запчасти. Но обещать он пока ничего не может.

Через четыре дня он приехал к нам на мотоцикле и сообщил, что сегодня в одиннадцать приземлится самолет с индусами. Они приедут, чтобы проследить за строительством школы. Привезут они запчасти или нет, он не знал.

В полдень в Барсалое действительно приземлился самолет. Пастор Джулиани подъехал к временной взлетно-посадочной полосе на своем «лендкрузере», посадил обоих индусов в и повез к реке. Я посмотрела вслед автомобилю и увидела, что Джулиани, высадив индусов, поехал дальше, возможно в Вамбу. Не понимая, что происходит, я решила дойти до школы. Напираи я оставила маме.

Два индуса в тюрбанах удивленно взглянули на меня, вежливо поздоровались пожатием руки и предложили кока-колу. Потом спросили, работаю ли я в миссии. Я ответила отрицательно и объяснила, что живу здесь и что я – жена самбуру. После этого они посмотрели на меня с еще большим любопытством и спросили, как может белая женщина жить в такой глуши. Они слышали, что у их рабочих большие проблемы с питанием. Я рассказала, что у меня есть автомобиль, который, к сожалению, сломался. Они с сочувствием спросили, для кого была заказана коробка передач – для меня или для миссии. Я подтвердила, что для меня, и взволнованно спросила, привезли они ее или нет. Нет, последовал уничтожающий ответ, потому что существуют различные модели, и понять, какая из них подходит, можно, только посмотрев на «родную» деталь. Мое разочарование было так сильно, что не укрылось от мужчин. Один из них спросил, где стоит мой автомобиль, и попросил приехавшего с ними механика осмотреть машину и снять запчасти. Они сказали, что через час улетают обратно.