Белая лилия, или История девочки в немецком плену - [15]

В конце марта несколько сот человек загнали в помещение переоборудованной бани и пустили отравляющий газ. Мы это поняли на другой день.

К бане подогнали огромные грузовики и из большого окна по конвейеру стали загружать трупы. Те, кто увидел эту картину, разбежались по баракам. Люди в испуге стали прятаться кто куда. Но куда можно спрятаться на территории лагеря? В вырытые траншеи, под матрасы, в разбитые бараки!

Однако несколько дней никто не интересовался пленными. Зато в здании администрации лагеря царила суматоха: подъезжали автомашины, вывозили мебель, документы, что-то жгли на костре.

В конце марта в лагерь въехал большой крытый грузовик, из которого выскочили несколько десятков солдат. Они стали выгонять людей из бараков и направлять к бане.

Начался переполох, крики, плач. Мама схватила меня и Эдика, побежала к дальнему разрушенному бараку и забилась под обрушенную стену, загородившись досками.

Постепенно шум в лагере затих, но мы просидели в своем убежище до наступления темноты. Наконец мы добрались до своего барака, уставшие и голодные, и уснули до утра.

Утром все оставшиеся в живых пленные по привычке собрались около столовой, двери которой оказались закрытыми. Самые сильные решились вскрыть двери.

В столовой никого не было. Зашли на кухню. На полу в беспорядке лежали мешки с кусками засохшего хлеба, с турнепсом и гнилой картошкой. Кто-то стал раздавать хлеб, за которым сразу выстроилась очередь. Вдруг послышался шум въезжающей автомашины.

Все выскочили из столовой и кинулись прятаться. Мама успела схватить несколько кусков хлеба, и мы забежали в ближайший разрушенный барак.

Мы находились недалеко от здания администрации, и нам были слышны голоса немцев, к которым мама прислушивалась. Она все время прикладывала палец к губам, давая знак молчать.

Поев хлеба, мы с братом уснули. Спустя какое-то время мама растолкала нас и сказала, что автомашины уехали, и она пойдет разведать обстановку. Вскоре она вернулась и сказала, что немцев не видно, здание администрации закрыто, но пока лучше сидеть тихо.

На другой день снова послышался шум автомашин, голоса немцев, лай собак. Лагерь затих, все поняли: приехали за следующей партией жертв. И в этот момент послышался надрывный вой сирены, извещающей о налете авиации. Солдаты мгновенно взобрались на автомашины и уехали. Началась массированная бомбежка. По звуку падающих бомб можно было предположить, что самолеты бомбят, в основном, паровозоремонтный завод. Несколько бомб взорвались на железной дороге. Наш лагерь находился между заводом и железнодорожным узлом, поэтому все бросились прятаться.

Налет продолжался несколько часов. К утру 8 апреля 1945 года стало тихо. И люди сидели тихо, боясь пошевелиться. Гнетущая тишина давила, настораживала. Вдруг послышался шум въезжающих мотоциклов. Опять немцы?

Люди еще больше съежились в своих укрытиях. Мама крепко прижала меня и Эдика к себе. Въехавшие мотоциклы остановились, послышались голоса, речь была явно не немецкой. Они громко разговаривали, смеялись. Кто-то прокричал в рупор: «Рус, выходи! Рус, свобода!».

Наконец те, кто посмелее, стали вылезать из своих укрытий. На площади лагеря стояли мотоциклы, на них сидели солдаты, как потом оказалось, — американские. Увидев грязных, изможденных, в лохмотьях пленных, солдаты замерли, потом выпрыгнули из мотоциклов и стали пожимать им руки и угощать шоколадом.

Меня подхватил на руки чернокожий солдат, негр, как мне потом сказали. Я испугалась, ведь я никогда не видела таких черных людей. Когда же он в улыбке открыл рот, полный крупных белых зубов, я оттолкнула его руками и закричала. Мне показалось, что он сейчас меня укусит…

Солдат громко рассмеялся и, поставив на землю, сунул в руки две шоколадки. Я стремглав помчалась к нашему укрытию, чтобы рассказать маме обо всем увиденном и показать подарок.

Днем в лагерь привезли полевые кухни. На запах пищи с котелками потянулись пленные. После трапезы к пленным обратился американский генерал. Он объяснил, что город освобожден союзными войсками, что в течение трех дней мы, бывшие пленные, а в настоящее время свободные люди. Нам будет оказана медицинская помощь, налажено питание.

Постепенно люди стали собираться кучками и обсуждать, что им сейчас делать. Наконец решили идти к железнодорожному узлу. Туда в последние месяцы войны немецкие власти при отступлении везли продукты и товары, награбленные в захваченных странах.

Небольшими группами люди направились к станционным тупикам, где стояло множество опломбированных вагонов с награбленным добром. Искали вагоны с продуктами, но когда вскрыли один из них, раздались выстрелы и немецкая ругань.

Люди попрятались за ящиками. Шаги стрелявших затихли, и люди все-таки продолжили вскрывать вагон. В нем оказались посуда, инструменты и даже ящик с пистолетами. Прихватив инструменты для вскрытия вагонов и оружие для обороны, люди двинулись осматривать другие вагоны, и нашли вагон с продуктами.

Погрузив на дрезину тушенку, сухое молоко, сухофрукты и несколько ящиков с разными консервами, люди стали толкать ее по рельсам, ведущим к лагерю (рельсы проходили мимо проволочного заграждения лагеря в сторону паровозоремонтного завода).