Белая леди - [19]

В Миссури могло обнаружиться много интересного и неожиданного, что невозможно было найти здесь, но не теперь, когда он на целую неделю отставал от Мэттью, от тех открытий, которые он сделал. Открытий, которые, Уоррен был в этом убежден, привели к покушению на его жизнь.

Все газеты описывали самоубийство как трагедию и говорили об огромной потере, которую понес мир цирка. По всей вероятности, крошка Уилла Уинки являлась чем-то большим, чем просто карлицей, сидящей на коленях великана во вспомогательном представлении. Она была необычайно красивая женщина в миниатюре, великолепно сложенная, очаровательная соблазнительница, которая пела так же хорошо, как и танцевала. Во многих газетных статьях ее называли «Королевой лилипутов цирка» и описывали ее выступления как нечто необыкновенное.

Во всех некрологах и статьях говорилось, что Уилле было тридцать семь лет, ее рост — восемьдесят три сантиметра и вес тридцать девять килограммов. Только в одной из статей сообщалось в подробностях, что явилось причиной ее маленького роста. Тот факт, что она перестала расти в возрасте шести лет, был вызван недостаточной деятельностью гипофиза, который вырабатывает гормон роста.

Некая неопределенная «недоразвитость» — определение, которое отличало состояние Уиллы от остальных девяносто девяти типов. Большинство из них включало изменения в костной структуре, результатом которого была непропорциональность, наблюдавшаяся в крошечных людях с большими головами и короткими конечностями. Говоря простыми словами, в отличие от медицинской терминологии, Уилла была «лилипуткой»: взрослым человеком, которая выглядела как крошечная женщина.

В статье говорилось, что теперь осталось не так много карликов, потому что инъекции гормона роста приводят к нормальному процессу роста, если лечение продолжается более десяти лет. Здесь же отмечалось, что такое лечение теперь доступно всем в США, но в 1979 году, когда Уилле было двадцать пять лет, только некоторые из исследовательских программ предлагали подобное лечение, а к этому времени она уже вышла из того возраста, когда можно было бы начать такое лечение.

Все некрологи рассказывали, что ее имя было Уилла Де-Мотт, что росла она в Ланкастере, штат Огайо. Везде упоминалось, что именно там, в Ланкастере, ее нашел Макс Роджер во время ее выступления на школьном празднике. Она вращала жезл, который был больше нее самой. Все упоминали о ее коротком замужестве с «человеком цирка» по имени Питер Торренс; во всех статьях говорилось, что «мисс Торренс оставила единственную дочь Марию Лавлок Торренс». Уоррен размышлял, почему у ее дочери такое имя и почему в некрологах совершенно не упоминалось о физическом облике Марии, а во всех газетных статьях говорилось, что Мария совершенно «нормальная».

Только после трех часов дня Уоррен обнаружил кое-что более существенное о бывшем муже Уиллы. В течение нескольких дней в марте месяце прошлого года газета «Трибюн» публиковала серию статей о цирковом искусстве в Калузе и в ее окрестностях. В первой статье рассказывалось об истории цирка со времен Рима до наших дней и приводился обзор цирковых терминов для непосвященных. До тех пор, пока не прочитал статью, Уоррен не знал, что «грэб джойнт» означает стойку с гамбургерами; «перч экт» — акробаты с шестом; а трое акробатов, лежащих на спине и подбрасывающих вверх четвертого, назывались «Рисли экт».

Следующая статья была посвящена некоторым артистам «старой Биг Берты», которые еще жили в Венеции, Калузе, Сарасоте или Брандентоне. Уоррен узнал, что «Биг Берта» — это цирковой термин для Большого Первого цирка, которым, конечно, был Ринглинг. Наконец, в последней статье этой серии говорилось о выступлениях меньшего по размерам цирка «Стедман энд Роджер», который в момент появления этих статей — в течение последних девятнадцати лет — проводил здесь зиму. Никакой ретроспективный обзор деятельности цирка «Стедман энд Роджер» не был бы полным без упоминания о «трагической» гибели Уиллы Торренс, которая выступала под именем Крошка Уилла Уинки. На самом деле большая часть статьи была посвящена ее безвременной кончине в городе Раттерфорде, которая в момент появления статьи произошла уже два года назад.

Питер Торренс — «человек цирка» — на самом деле был директором по маркетингу у «Стедман энд Роджер», когда встретился с семнадцатилетней Уиллой двадцать три года назад. В статье говорилось, что он был «высокий, стройный человек, от которого веяло старомодным обаянием», — описание, не оставлявшее никакого сомнения, что он не был карликом, но не объясняло происхождения его очаровательных старомодных манер. Имя «Торренс» явно не было европейским. Может, он был британского происхождения? Или, возможно, это был тот самый случай, как с бесчисленными иммигрантами, которые ищут золото на улицах Америки; его имя было изменено иммиграционными властями, которые были слишком заняты или слишком спешили, чтобы разбираться с польскими «Тщебитовский», японским «Тсубой», норвежским «Тоонесен» или исландским «Триггвасон».

Газета в деталях описала обязанности Торренса, когда он впервые встретил открытие Макса Роджера, сразу же превратившееся в звезду. По-видимому, цирковой директор по маркетингу был специалистом по вопросам общественных отношений, человеком, от которого ждали, что он должен приехать в город, где будет гастролировать цирк, через несколько месяцев после того, как агенты забронируют место и время, но обычно за две или три недели до начала гастролей. Он был необходимым связующим звеном между общественностью города и цирком, то есть человеком, который устраивает взаимоприемлемые и выгодные гастроли. Он был самым последним цирковым, который покидал город после гастролей; иногда он задерживался на день или два после того, как все остальные уже уехали. В этом случае он должен был убедиться, что все убрано и впечатление оставлено благоприятное, тем самым приглашение на следующий сезон было обеспечено.