— Понял господин, все сделаю, господин, — поклонился трактирщик, — разрешите идти?
— Иди, — жестом руки отпустил его попаданец, — хотя нет, стой, — внезапно вспомнил он.
— Да господин, что желает господин?
— Ты так и не назвал свое имя, — напомнил ему Тима.
— О, Душа, — всплеснул руками жилистый трактирщик, — как я мог? Голш меня звать, господин.
— Хорошо, Голш, — улыбнулся попаданец, — беги решай там все. Только прикажи, чтобы пива и закусок каких поставили сразу.
— Сию минуту, — поклонился трактирщик и был таков.
Вскоре трактирные подавальщицы нанесли деревянных тарелок с твердым сыром, копченым мясом, соленой рыбой, какими-то кореньями. А Голш лично притащил небольшой пузатый бочонок с пивом. Тут же ловко вкрутил в него небольшой медный краник и вновь удалился, дабы вернуться с целой охапкой крупных глиняных кружек, из которых тут было принято пить пиво.
Вскоре в помещение ввалился и десяток Римана с ним во главе. Бойцы сразу направились к их компании и одобрительно загудели, рассмотрев содержимое стола. Правда, Тима справедливо полагал, что большую часть одобрения заслужили не закуски, а тот самый бочонок. И ему почему-то показалось, что одним бочонком дело сегодня не обойдется.
Несмотря на пессимистические ожидания, вызванные физической кондицией Голша, ужин получился на славу. Все было сытно и вкусно, а главное — не дорого. В городе подобный пир обошелся в два-три раза дороже. Пиво тоже оказалось вполне недурственным, даже на Тимин, очень предвзятый, вкус.
Где-то к середине трапезы показалась одна из местных подавальщиц и сообщила, что баня для господина готова. Тима тут же поднялся из-за стола и подошел к Риману, сидящему на другом конце стола.
— Пойдем, составишь мне компанию, — хлопнул он по спине десятника.
— Куда? — удивился тот, очевидно не услышав подавальщицу.
— В баню, — пояснил попаданец, — помыться да поговорим.
Если Риман и удивился, то не подал виду. Он что-то сказал своим парням, поднялся на ноги и направился вслед за Тимой, который, в свою очередь, шел за подавальщицей.
* * *
Местная баня представляла собой небольшое, слабо освещенное помещение. Справа от входа стояли две огромные деревянные бадьи. Одна с горячей водой, а вторая с теплой. Напротив них стояла длинная, во всю стену, широкая скамья, над которой распологались полочки с местными средствами личной гигиены. В дальнем от входа конце комнаты находилась задняя стенка печи со специально подставкой для камешков, которыми, при желании, можно было подогреть остывшую воду. Рядом с печью находилась стойка на которой были разложены разнообразные мочала, лоханки и прочие подобные вещи.
О мыле в этом мире знали и умели его варить, но удовольствие это было не из дешевых, поэтому глупо было ожидать, что в первом же придорожном трактире, пусть и находящимся неподалеку от столицы, оно будет в наличии. Вместо мыла тут использовали некую смесь, которая своими цветом и текстурой напомнила Тиме мягкую пасту ГОИ. Тем не менее отмывала грязь эта штука ничуть не хуже того самого мыла. Правда, был у нее один недостаток — на плотном волосяном покрове она имела дурную привычку скатываться в небольшие шарики, отдирать которые от оного покрова было тем еще удовольствием.
— О чем ты хотел со мной поговорить, господин? — поинтересовался Риман, когда они, смыв с себя дорожную грязь, устроились на лавочке в компании трех кружек холодного пива и простенькой закуси.
— Погоди, сержант, погоди, — улыбнулся попаданец, — еще не время для разговоров. — Эй, ты! — заорал он и кинул небольшой ковшик в дверь бани, — поди сюда!
Дверь тут же распахнулась, повеяло холодком и внутрь заглянул местный банщик — суховатый старичок с всклокоченной седой бородой.
— Звались, а? — прошамкал он беззубым ртом.
— Звали, звали, — закивал попаданец, развалившись на лавке, — ты это, скажи истопнику, чтобы в печку жару добавил. Пусть не жалеет дров. Я все оплачу. Но чтобы как паровоз работать топка. Понял?
Банщик не знал что такое «паровоз», но в остальном приказ был вполне понятен и не вызывал особых вопросов, поэтому он кивнул седой бородой и заверил:
— Все сделаем, вашество!
— И еще. Скажи подавальщицам, чтобы через полчасика нам еще по кружке с пивом принесли. Свободен.
Дверь закрылась, а Риман, не выдержал и поинтересовался:
— А зачем печку то топить сильнее? Тут вродь не холодно. Да и вода еще теплая.
— А затем, что я показать как у нас моются. На моя родина. А то эти ваши бани и не бани вовсе, а баловство одно.
Риман на это лишь хмыкнул.
Спустя некоторое время в комнатке стало намного жарче и Тима, взяв ту самую, «лишнюю», кружку с пивом подошел к стене печи и выплеснул пиво на горячие камни, лежащие на ней. Зашипело и вскоре все помещение затянуло плотное облако пара.
— Вот, теперь можно и попариться нормально, — с наслаждением проговорил попаданец, усаживая обратно на свое место и жадно прикладываясь к кружке, — Сейчас посидим немного, пропотеем а там и поговорим.
Сидели молча. Тима видел, что подобные банные процедуры совсем не по душе его сержанту, но виду не подавал. Наконец, когда красный как рак Риман бросил очередной умоляющий взгляд на него, молодой человек проговорил:
