Белая лебедушка - [7]
Вдруг раздался звон серебряный, покатилось яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все лесные места видны. Где земляника растёт, где цвет лазоревый цветёт, где грибы прячутся, где ключи бьют, где на заводях лебеди поют.
Как увидели это злые сёстры — помутилось у них в глазах от зависти. Схватили они палку суковатую, убили Машеньку, под берёзкой закопали, блюдечко с яблочком себе взяли.
Домой пришли только к вечеру. Полные кузовки грибов-ягод принесли, отцу с матерью говорят:
— Машенька от нас убежала. Мы весь лес обошли — её не нашли: видно, волки в чаще съели.
Заплакала мать, а отец говорит:
— Покатите яблочко по блюдечку, может, яблочко покажет, где наша Машенька.
Помертвели сёстры, да надо слушаться. Покатили яблочко по блюдечку — не играет блюдечко, не катится яблочко, не видно на блюдечке ни лесов, ни полей, ни гор высоты, ни небес красоты.
В ту пору, в то времечко искал пастушок в лесу овечку, видит: белая берёзонька стоит, под берёзкой бугорок нарыт, а кругом цветут цветы лазоревые. Посреди цветов тростник растёт. Пастушок молодой срезал тростинку, сделал дудочку. Не успел дудочку к губам поднести, а дудочка сама играет, выговаривает:
— Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай ты молодого пастушка. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливное яблочко.
Испугался пастушок, побежал в деревню, людям рассказал.
Собрался народ, ахает. Прибежал тут и Машенькин отец. Только он в руки дудочку взял, дудочка уж сама поёт, приговаривает:
— Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай родимого батюшку. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливное яблочко.
Заплакал отец:
— Веди нас, пастушок молодой, туда, где ты дудочку срезал.
Привёл их пастушок в лесок на бугорок. Под берёзкой цветы растут лазоревые, на берёзке птички синички песни поют.
Разрыли бугорок, а там Машенька лежит. Мёртвая, да краше живой: на щеках румянец горит, будто девушка спит. А дудочка играет-приговаривает:
— Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Меня сёстры в лес заманили, меня, бедную, загубили, за серебряное блюдечко, за наливное яблочко. Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Достань, батюшка, хрустальной воды из колодца царского.
Две сестры-завистницы затряслись, побелели, на колени пали, в вине признались. Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья. А старик в путь собрался, в город царский за живой водой.
Скоро ли, долго ли — пришёл он в тот город, ко дворцу пришёл. Тут с крыльца золотого царь сходит. Старик ему земно кланяется, всё ему рассказывает.
Говорит ему царь:
— Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь оживёт, представь её нам с блюдечком, с яблочком, с лиходейками-сёстрами.
Старик радуется, в землю кланяется, домой везёт скляницу с живой водой.
Лишь спрыснул он Марьюшку живой водой, тотчас стала она живой, припала голубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались.
Поехал старик с дочерьми в город. Привели его в дворцовые палаты.
Вышел царь. Взглянул на Марьюшку. Стоит девушка, как весенний цвет, очи — солнечный свет, по лицу — заря, по щекам слёзы катятся, будто жемчуг, падают.
Спрашивает царь у Марьюшки:
— Где твоё блюдечко, наливное яблочко?
Взяла Марьюшка блюдечко с яблочком, покатила яблочко по блюдечку, наливное по серебряному.
Вдруг раздался звон-перезвон, а на блюдечке один за другим города русские выставляются, в них полки собираются со знамёнами, в боевой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взводами, десятники перед десятками. И пальба, и стрельба, дым облако свил — всё из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному. А на блюдечке море волнуется, корабли, словно лебеди, плавают, флаги развеваются, пушки палят. И стрельба, и пальба, дым облако свил — всё из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке всё небо красуется; ясно солнышко за светлым месяцем катится, звёзды в хоровод собираются, лебеди в облаке песни поют.
Царь на чудеса удивляется, а красавица слезами заливается, говорит царю:
— Возьми моё наливное яблочко, серебряное блюдечко, только помилуй сестёр моих, не губи их за меня.
Поднял её царь и говорит:
— Блюдечко твоё серебряное, ну а сердце твоё— золотое. Хочешь ли быть мне дорогой женой, царству доброй царицей? А сестёр твоих ради просьбы твоей я помилую.
У царя не пиво варить, не вино курить — всего в погребах много — честным пирком да за свадебку. Ну и был пир на весь мир: так играли, что звёзды с неба пали; так танцевали, что полы поломали. Вот и всё…
Белая уточка
Только год прокатил, как поженились молодые. Не успел ещё царь на жену наглядеться, не успел с ней наговориться, не успел её наслушаться, а уж надо было ехать ему в дальний путь по делам, покинуть жену на чужих людей. Что делать? Говорят, век обнявшись не просидеть.
