Белая лебедушка - [4]
— Пожалей меня, Фёдор Тугарин: десять лет я здесь мучаюсь, десять лет воды не пил, совсем в горле пересохло.
Фёдор подал ему ведро воды — Кащей за один дух выпил и ещё запросил:
— Мне одним ведром не залить огня, дай ещё!
Фёдор подал другое ведро, Кащей выпил и третье запросил, а как выпил третье ведро — вернулась в него прежняя сила, тряхнул он цепями, все двенадцать порвал.
— Спасибо, Фёдор Тугарин! Не видать тебе Марью Моревну во веки вечные.
Выбил рамы из окон прочь и на волю вылетел; нагнал на дороге Марью Моревну и в своё царство уволок. Горько-горько заплакал Фёдор Тугарин, снарядился и пошёл в путь-дорогу.
— Жив не буду, а отыщу жену любимую.
Вот он день идёт и месяц бредёт, вдруг видит: дуб стоит, на дубу ясный сокол сидит; ударился ясный сокол оземь, сделался добрым молодцем.
— Здравствуй, шурин любезный, Фёдор Тугарин, куда направился?
— Иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну, её Кащей унёс.
— Трудно тебе сыскать её! Дай мне перстень с твоей правой руки, я по перстню знать буду, когда на помощь лететь.
Дал ему Фёдор Тугарин перстень и пошёл дальше; встретил он орла могучего, встретил шурина ворона; дал орлу золотой поясок, дал ворону застёжку серебряную.
Он год шёл и другой шёл, а на третий добрался до Кащеева дворца; в ту пору Кащей на охоте был.
Увидала Марья Моревна любимого друга, бросилась к нему, заплакала.
— Ах, Фёдор Тугарин, любимый муж! Зачем ты меня не послушался? Посмотрел в чулан, выпустил Кащея Бессмертного, страшного ворога.
— Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше садись на моего коня, пока не видать Кащея Бессмертного, авось не догонит.
Сели они на быстрого коня, поскакали прочь из Кащеева царства.
Возвращался Кащей к вечеру домой, под ним добрый конь спотыкнулся, на плече сыч встрепенулся.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься али чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
— Фёдор Тугарин Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Ещё можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать, смолотить, в муку обратить, пять печей калачей напечь, те калачи поесть, а тогда в погоню ехать — и то поспеем.
Поскакал Кащей, догнал Тугарина, отнял Марью Моревну, домой увёз.
Поплакал-поплакал Фёдор Тугарин и опять воротился назад за Марьей Моревной. Кащея Бессмертного дома не случилось.
— Поедем со мной, Марья Моревна.
— Ах, Фёдор Тугарин, он нас догонит.
— Пускай догонит; мы хоть часок-другой вместе побудем.
Собрались они и уехали.
Вот Кащей домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься?
— Фёдор Тугарин Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать, смолотить, пива наварить, допьяна напиться, хорошо выспаться да тогда в погоню ехать, и то успеем.
Поскакал Кащей, догнал Фёдора Тугарина, изрубил его в мелкие куски, положил в смоляную бочку, скрепил бочку железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увёз.
В ту пору, в то времечко у зятьёв Фёдора Тугарина серебро почернело.
— Видно, — говорят они, — с шурином беда приключилась.
Полетел орёл на море, поднял сильные ветры; море взволновалось, выкинуло бочку на берег. Схватил сокол бочку, занёсся высоко-высоко за облака, бросил бочку наземь, она упала и разбилась вдребезги. Принёс ворон живой и мёртвой воды, спрыснул Фёдора Тугарина — стал Фёдор жив-здоров.
— Ах, зятья милые, как я долго спал!
— Ещё бы дольше спал, кабы не мы! Пойдём теперь, зятюшка, к нам гостить.
— Нет, братцы милые, я пойду искать Марью Моревну.
— На твоём коне её не увезти! Ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Там за огненной рекой живёт Баба Яга. Есть у неё такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света объезжает. Достань от этой кобылицы жеребёночка, тогда Марью Моревну от Кащея увезёшь; вот тебе, зятюшка, шёлковый платок, махнёшь им в правую сторону — сделается высокий мост, ляжет через огненную реку.
Поблагодарил Фёдор Тугарин зятьёв и в путь отправился. Долго он шёл, не пил, не ел. Попалась ему навстречу птица заморская с малыми детками. Хотел Тугарин съесть цыплёночка. Заплакала заморская птица:
— Не тронь моих деток, Фёдор Тугарин, и я тебе пригожусь.
Пошёл он дальше, видит в лесу улей пчёл.
— Поем-ка я всласть сладкого медку.
А пчелиная матка отзывается:
— Нет, не тронь моего мёду, Фёдор Тугарин, может, и я тебе пригожусь.
— Хорошо, пусть будет по-твоему.
Побрёл он дальше, от голода шатается, вдруг видит: стоит дом Бабы Яги, кругом дома двенадцать железных спиц, на одиннадцати спицах по человечьей голове, а одна спица пустая стоит.
Вышла Баба Яга — костяная нога, зубы острые.
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, молодец, зачем пришёл?
— Не возьмёшь ли меня, бабушка, кобылиц пасти?
— Изволь, молодец! У меня ведь не год служить, а всего два дня. Упасёшь моих кобылиц — дам тебе золота, а если нет, то не гневайся: торчать твоей голове на железной спице.
Фёдор Тугарин согласился. Баба Яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься.
Только выгнал он кобылиц в поле, они все врозь по углам разбежались, совсем из глаз пропали. Тут он заплакал, запечалился, сел на камень, и его сон сморил.
