Белая лебедь Васьки Бриллианта. Часть 1 - [18]
— А ты веришь в Судьбу?
— То, что мне пришлось испытывать в тюрьме, не сойти с ума, не удавиться, и после всего этого найти в себе силы для песен, ведь если бы не мои песни, мы бы не узнали о существовании друг — друга.
Васька хмурился, раздумывал, вновь глядел в её красивые глаза, поспешно гладил её, зарывался лицом в золото волос.
— Ты любишь стихи? — спросила она.
— Я мало читал, у меня шесть классов, Зоя.
— Ты не читал Есенина, Блока, Пастернака?
— Нет.
— Васечка, тебе обязательно надо их прочесть. Ты знаком с работами древних греческих философов?
— Нет.
— А русских классиков?
— Достоевского «Каторгу» прочёл, Гоголя рассказы, но у меня отличная память, я если что-то хочу запомнить, то будто сфотографировал. Ты голодная? У нас под нарой лежит «сидор» с едой, поешь немного.
— А ты?
— И я вместе с тобой.
— А что там в мешке?
— Не знаю. Еда.
За узким, зарешетчатым окном стремительно серело, ночь, такая желанная нынче, предательски отступала, уступая место рассвету, собаки, бегающие по периметру, почуяв приближение утра, забрехали наперегонки.
— Ты уйдёшь, как я буду жить без тебя? — спросила Зоя.
Васька крепко прижал к себе сильное, жаркое, молодое тело не зная как её утешить. Время было такое, этапы разгоняли по всей стране, много женщин везли на Урал, там строился гигантский комбинат, на Байкал, в Красноярск — как было угадать? Как потом в мутном человеческом потоке — муравейнике, он сможет найти её? Он не знал, что будет с ним самим! Куда его занесет арестантская безжалостная доля. Судьба Вора — это лишения, потому Закон не позволяет Ворам иметь семью, детей, оттого что это слабое место — ахиллесова пята, про которую рассказывал Арсений.
Он должен был выбирать между ней — Зоей и своей Воровской судьбой.
«Если я это расскажу ей сейчас, она умрёт у меня на глазах, её сердце не вынесет. Пусть уйдёт счастливой. Пусть хоть одну ночь она получит от меня это маленькое счастье, что с нами станет завтра, никто не знает».
— Надо одеться — прошептала она сквозь слёзы.
— Да, скоро придёт татарин.
Зоя всем своим исстрадавшимся телом прижалась к нему, покрывая его глаза, лоб поцелуями, затем отбросила в сторону серое, грязное, арестантское одеяло и поднялась с нары.
— Гляди на меня Васечка, гляди и запоминай каждую клеточку моего тела. Оно отныне принадлежит только тебе, ты мой муж.
— А он?
— Я хочу быть твоей.
— Мы должны обвенчаться.
— Как? Нас ведь развезут.
— Пока не знаю. Но где бы ты ни была, я тебя разыщу.
Зоино тело в жёлтом свете камерной лампочки и сером, падающем из окна, казалось высеченным опытным каменотёсом из цельного мрамора.
— До чего же ты красивая! — прошептал восхищённо Васька.
— Были у тебя до меня такие бабы? — бросила она с вызовом.
— Нет! Нет! Таких, не было.
— Не люби больше никого Васечка, я тебе послана Господом! В это я уверовала сегодня. Ты мой отныне, а я твоя! Повтори Васечка — она взяла его за руку, заставив подняться и встать напротив себя.
— Скажи что ты мой, а я твоя! — снова потребовала Зоя.
— Я твой отныне, а ты моя, Зоя, до смертного часа — произнёс Васька глухо.
В камерную дверь стукнули условным стуком, это значило, что их сейчас разведут. Зоя, сама еще обнажённая, торопливо застёгивала на нём пуговицы его рубашки, раз за разом повторяя:
— Сейчас я оденусь, я оденусь.
Когда татарин всунул в замочную скважину ключ и, прокрутив его дважды, открыл дверь, они оба стояли одетые, взявшись за руки, словно школьники — первоклашки.
— Ты так и не поела, придёшь в камеру, открой его. Арсений наспех собрал для тебя, он отличный парень. Так переживал за нас…
— Спасибо ему.
— Цветы не урони.
— Не уроню. «Жучки» сейчас от зависти лопнут.
— Не давай себя в обиду.
— Горло перегрызу. Я ведь теперь жена Вора.
— Мы ещё не обвенчаны.
— Я буду молить Господа…
— Не плачь.
— Я не плачу.
— Всё! Надо идти. Иди Зоя, не оглядывайся.
— До встречи Васечка — она не глядя на него, на татарина, мужественно шагнула за порог и скрылась за дверным косяком.
Васька стоял посреди пахнущей плесенью камеры и слушал её дробные удаляющиеся шаги.
Жизнь в тюрьме, как в тюрьме!
Так, на крупной станции расталкивают вагоны.
С путей на пути…
На другие рельсы.
А чем же они другие?
Те — же самые, — стальные!
На морозе прикоснешься — рука прилипнет.
Но другие пути, уводят на другие станции.
Другие рельсы — это другие лагеря.
Их как грибов — поганок, после дождя…
Расплодили Советы.
650 тюрем по Руси!
Но Вору разницы нет.
Что этот лагерь, что другой…
Но как — же все проклюнулось?
Откуда корни Вора?
Ведь были урки, оребурки.
Возникли жиганы.
А жиганы кто?
Красный террор породил.
Бурлила гражданская …
Русь захлебывалась в крови.
Колчака расстреляли в Сибири.
Деникин сковырнулся.
Белому движению конец подходил.
В Крым!
Туда…
Там последняя надежа…
От обезумевшего мужика русского.
Вовсе спятившего.
Сколь веков лоб крестил, а тут…
За Антихристом Лениным пошел.
Землю ему пообещали.
За землицу душу продал мужик!
Ловко провернул Антихрист:
Власть Советам!
Земля крестьянам!
Если власть твоя, что стоит тебе назад забрать…?
Так — от Царя — Богом нареченного — отрекся мужик…
А за Бесов…встал.
Бесы захороводили мужика русского.
Но почему?
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Земля сошла со своей орбиты и постепенно превратилась в оледеневший белый шар. Последняя надежда человечества легла на плечи десяти мужчин-космонавтов и десяти генетически модифицированных девушек Тацит. Успеют ли они отыскать подходящую для переселения планету и спасти умирающую людскую цивилизацию? Какие испытания им придется пройти в полете длиною в несколько десятков лет? Ответы вы узнаете в фантастическом рассказе "Тацита".
В 2221 году учёные доказывают, что во время Большого взрыва у Вселенной появился её близнец. Выпускники Спецшколы космонавтов отправляются в исследовательский полёт к братской планете. О подготовке космонавтов, их преодолении и поиске себя, открытиях и ошибках будущего, в том числе лингвистических, предельно честно рассказывает один из участников той самой экспедиции.
