Белая кошка в темной комнате - [87]

«Юрий Сергеевич» выразительно развел руками, всем своим видом показывая, что предпринятые им старания, увы, не увенчались успехом. Станислав про себя усмехнулся, хорошо представляя, что последует дальше.

— Где там… Уговорились встретиться у нее на квартире в половине девятого, вечером. Приехал. Только хотел из машины вылезти, выскакивает вся зареванная. Поехали, говорит, в больницу: надо срочно бумаги какие-то взять. Прошла туда с черного хода, минут пятнадцать я ее ждал. Затем обратно к ней поехали. Подъезжаем — мать моя! — милиции полно! Нам, сами понимаете, никак с вашим братом встречаться не хотелось! Словом, подались из города куда подальше. Вот и все, пожалуй…

Широков щелкнул клавишей «стоп» и переглянулся со Свешниковым. Терять время на дальнейшие подобные «байки» не хотелось. Все же Станислав вполне миролюбиво сказал:

— Что же, Бубенцов, на сегодня — достаточно. Дадим Вам в камеру бумаги и карандаш, так что будьте любезны, изложите сами все подробно, хорошо?

— Конечно, отчего не написать…

Даже спина уходящего мужчины выражала облегчение.

— Все ясно. Он «валит» Монину «по-черному», — резюмировал Игорь, когда дверь за Сомовым закрылась. — Я, мол, только помогал, а все организовывала она. И про убийство Касьянова умолчал! Уверен: сделает потом «круглые глаза» и заявит, что она ему про случившееся в больнице ничего не говорила.

— Знаешь, может это и к лучшему… — задумчиво произнес Широков и предложил навестить Наташу и шефа.

Мониной в комнате не оказалось, а Ерофеев негромко беседовал о чем-то с Наташей. Видя удивленные лица вошедших, он спокойно пояснил:

— Нечего глаза таращить! Монина пересказала эту ерунду про отдых в деревне с находкой клада. Когда же мы попробовали «нажать» — вовсе перестала отвечать на вопросы. Пришлось пока отправить в камеру подумать. Ну, а у вас как дела?

Станислав коротко обрисовал ситуацию.

— Нечто в подобном роде я и предполагал, — усмехнулся шеф. — И Монину пока «заводить» не стал. Значит, показания Сомова вы на магнитофон записали?

Он хитро подмигнул Наташе.

— Наталья Николаевна, попробуем запись послушать вместе с Маргаритой Сергеевной, может получиться что-то интересное.

Широков прекрасно понял ход мыслей Ерофеева: вбить клин между преступниками. Ведь Мониной вряд ли понравятся некоторые откровения приятеля. Поэтому идею начальника единодушно приняли.

Станислав отметил про себя, что «Маргарита Сергеевна» мало изменилась за прошедшую с их последней встречи неделю. Только, разве, на лицо легла тень усталости да ощутимо веяло напряжением от всей фигуры, застывшей на жестком табурете. Взгляд, перебегавший с одного «противника» на другого, затаил настороженность. Лишь встретившись глазами с Широковым, женщина состроила подобие улыбки и почти дружески кивнула, чем немного его смутила.

— Вы нас извините, Маргарита Сергеевна, — обратился к ней Ерофеев, — но возникла необходимость вновь увидеться. Вы не против, если мы все вместе послушаем одну магнитофонную пленку?

— Мне все равно, — ответила «Гвоздкова», изображая полное смирение перед «мучителями».

Подполковник сделал знак Игорю, и тот включил воспроизведение.

На протяжении всего прослушивания Станислав с интересом наблюдал за «Гвоздковой». Сперва она всем видом выражала, казалось, неподдельное удивление, иронически покачивая головой. Но постепенно во взгляде нарастало смятение. В том месте, где «Бубенцов» недвусмысленно заявил о намерениях подруги облапошить и «убрать» Колю, женщина вздрогнула. Блуждавшая на лице улыбка превратилась в гримасу, а глаза уже не отрывались от черного говорящего «кирпича». Когда же прозвучали фразы об обстоятельствах посещения больницы, «Гвоздкова» побледнела и крепко сжала губы. Пальцы ее нервно переплелись на коленях.

— Что скажете? — кивнул Ерофеев в сторону смолкшего магнитофона.

«Маргарита Сергеевна» сосредоточенно посмотрела на подполковника и, тщательно выговаривая каждое слово, произнесла:

— Он сказал правду. Почти правду!

— Почти?

— С некоторыми моментами я не согласна, — пояснила женщина.

— Например?

— Неужели Вы можете предположить, что я — женщина — желала смерти тому человеку?

— Которому из двух? — быстро переспросил Широков.

«Гвоздкова» резко повернулась к нему. В сузившихся глазах мелькнул страх.

— Что Вы имеете в виду?

Широков вновь отдал должное ее нервам, но решил идти в наступление. Тем более что шеф поощрительно кивнул.

— Убийство Касьянова, которое Вы совершили, Маргарита Сергеевна!

Не отводя взгляда, та жестко бросила:

— Не докажете!

— Докажем, — уверенно возразил Свешников, заставив женщину обернуться теперь уже к нему. — Я могу даже предположить, как все произошло.

И он сжато изложил цепочку событий того дня, начиная с прихода «Гвоздковой» перед обедом в отделение больницы, где лежал Касьянов. Для весомости Игорь упомянул о свидетелях, отпечатках пальцев и прочих малоприятных для слушательницы вещах. «Маргарита Сергеевна» опустила голову и закрыла лицо руками. Ерофеев сделал знак, чтоб больше вопросов пока не задавали. Минуты через три женщина выпрямилась. Глаза ее горели лихорадочным огнем, щеки покрылись красными пятнами, губы кривились в усмешке.