Белая кошка в темной комнате - [85]

— Ханжа ты, Станислав! — нравоучительно заявил Игорь. — В жизни не так много радостей, чтобы добровольно лишать себя одной из них. И не уверяй, что общепитовский обед — мечта всей твоей жизни! Холостяк ты неухоженный!

Довольный собой, он хохотнул и многозначительно взглянул на друга. Однако ни Станислав, ни Наташа шутки не поддержали, а, наоборот, перестали улыбаться. Свешников сообразил, что сморозил не то, и деловито предложил, посмотрев на часы:

— Времени-то уж без пяти два! Пошли-ка к шефу…

После непродолжительных дебатов решили беседовать одновременно в соседних комнатах: Ерофеев и Червоненко — с Мониной, а Широков с Игорем брали на себя Сомова. Это позволяло оперативно обмениваться информацией и стыковать показания. Напоследок подполковник обратил внимание на некоторые новые сведения, способные помочь в диалоге.

Широков выбрал ту же комнату в ИВС, где раньше допрашивал Петренко. Когда конвойный ввел Сомова, Станислав с интересом оглядел человека, о котором столько раз слышал последние дни, а видел… Видел мельком только однажды. Да, ошибки не было — с этим мужчиной они столкнулись на улице 22 июля. Вероятно, Сомов тоже что-то припомнил. В его глазах отразилось удивление, и он прищурился, как бывает, когда человек напрягает память.

— Вы не ошиблись, — усмехнулся Станислав, — это я налетел на Вас как-то утром неделю назад. Бубенцов Юрий Сергеевич, если не ошибаюсь?

— Да, — не моргнув глазом, подтвердил Сомов.

— Так получится у нас разговор?

В ответ последовала та же ухмылка и пожатие плечами.

— Спрашивайте…

— Хорошо. Зачем Вы приехали в Беседино?

— Отдохнуть. Воздухом подышать.

— Да? И поохотиться? — Широков сделал выразительный жест, согнув указательный палец.

— «Пушку» имеете в виду? Это так — баловства ради. Времена нынче неспокойные. За незаконное хранение и ношение оружия готов ответить! — бодро заверил «Бубенцов».

— Смотрите, какой герой! — вставил реплику Свешников. — Что за бумажка была у Вас в кармане?

— Какая бумажка?

— Та, где описано место хранения клада или еще чего-то подобного. Как в книжках про пиратов. «Остров, сокровищ» читали?

— Читал, конечно. А бумажку подобрал у дома, где мы с Ритой остановиться хотели. Меня самого содержание заинтриговало: вдруг, и правда — клад!

— Вы всегда мусор подбираете? — съязвил Игорь.

— Не всегда — только по четвергам! — нахально парировал «Бубенцов».

«Издевается, — решил Станислав. — А, может, нас прощупывает. Ну, что ж, раскроемся немного…» Вслух же сказал:

— Деньги-то мы нашли, Юрий Сергеевич! Именно там, куда Вы прутик воткнули — в точном соответствии с написанным на бумажке.

«Бубенцов» достойно встретил удар, только зрачки глаз едва заметно сузились.

— Да ну? — почти искренне удивился он.

— Не верите? Тогда сами посмотрите.

Широков выложил на стол десяток фотографий, сделанных при раскопке и вскрытии чемодана с деньгами, внимательно наблюдая за Сомовым. Тот сперва только скосил глаза, но любопытство победило. Он протянул руку и взял пару карточек. Потом молча вернул их на место.

«Начинает нервничать, — с удовлетворением подумал Широков, заметив подрагивание пальцев на руке задержанного».

— Сказки рассказывать глупо. Тем более что Ваши манипуляции на склоне холма засняты на фотопленку.

Станислав передал «Бубенцову» еще несколько снимков.

— Только не повторяйте про случайную бумажку и снизошедшее на Вас озарение, — попросил Свешников. — Мужчину, сопровождавшего вас до деревни, мы допросили…

— Ладно! — перебил «Бубенцов». — Все! Буду говорить. Денег ведь теперь все равно не вернуть… Так вот. С Ритой я познакомился числа 10–11 июля во время приезда в ваш город по личным причинам. Сошлись. Короче, она мне и поведала, что какая-то бабулька, за которой Рита ухаживала в больнице, перед кончиной (в качестве благодарности за заботу) дала ей эту бумажку. Детей у бабушки не было — наследников, так сказать. Ну, и указала, где денежки искать. А про то, откуда деньги, сообщить не успела. Перед самым нашим отъездом к Ритке вдруг прицепился один из Ваших… Она решила его проучить и наняла какого-то «шалопая». Как все дальше произошло, вы, наверное, знаете. Ритка-дура перепугалась. Мы с ней и уехали из города на машине, что я у хозяина своего перекупил, где «хату» снимал. Поймите: хотели деньги взять, а тут — с милицией неприятности… Отсиделись недельку, по «Золотому кольцу» покатались, а теперь вот только решили «клад» забрать… Что нам теперь за это будет, командир?

Широков во второй раз отдал должное наглости «Бубенцова», но спорить не стал. Он сделал Игорю знак глазами, чтоб сходил в соседнюю комнату. Пока друг отсутствовал, наступила временная тишина.

Вернувшись, Игорь передал Станиславу записку: «Сговорились, гады! Почти слово в слово то же говорит Монина». Еще минуту поразмыслив, Широков решил, что терять особенно нечего, и сказал:

— Прелестная история, Юрий Сергеевич! И очень вдохновенно рассказываете… Только как же нам быть с Вашим приятелем Петренко? Что же Вы его эдак презрительно «шалопаем» окрестили? Он давно уже у нас и сообщает более любопытные вещи.

— Петренко? Не знаю такого… — не очень уверенно ответил «Бубенцов».