Белая гвардия. История России - [5]

Серьезные осложнения начались в 1928 г., когда Булгакову отказали в выезде за границу для защиты своих авторских прав. Боялись, что он не вернется и займется за кордоном антисоветской пропагандой. Второй удар был нанесен несколькими месяцами позже – запретили к постановке в МХАТе новую пьесу «Бег». В 1929 г. уже все пьесы Булгакова были запрещены. Книги не печатают. Гонорары иссякли. Михаил Афанасьевич на людях продолжает держаться уверенно и спокойно, но в душе ощущает надвигающуюся катастрофу.

В конце июля 1929 г. Булгаков передал начальнику Главискусства РСФСР А.И. Свидерскому письмо, адресованное Сталину, Калинину, Свидерскому и Горькому, в котором высказал просьбу выпустить его за границу, так как на родине его лишили возможности работать, а значит и средств к существованию. Он жаловался: «Обо мне писали как о проводнике вредных и ложных идей, как о представителе мещанства, произведения мои получали убийственные и оскорбительные характеристики, слышались непрерывные в течение всех лет моей работы призывы к снятию и запрещению моих вещей, звучала открытая даже брань. Вся пресса направлена была к тому, чтобы прекратить мою писательскую работу, и усилия ее увенчались к концу десятилетия полным успехом: с удушающей документальной ясностью я могу сказать, что я не в силах больше существовать как писатель в СССР…»

Свидерский отправил письмо в ЦК ВКП(б). Ответа не было. В октябре 1929 г. книги Булгакова стали изымать из библиотек. Но затравленный писатель не успокоился и 28 марта 1930 г. направил подобное прошлогоднему новое обширное послание в правительство СССР. Только теперь добавил, что, если его не отпустят из СССР, то пусть дадут работу режиссера в Художественном театре или хотя бы статиста или рабочего сцена. Каждый день он ждал ответа или «воронка», который отвезет его в тюрьму на Лубянку…

И вдруг 18 апреля 1930 г. в квартире Михаила Афанасьевича раздался телефонный звонок.

– Да, с вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков.

– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

– Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… Вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели?..

Булгаков растерялся и не сразу ответил:

– Я очень много думал в последнее время – может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

– Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?

– Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.

– А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами.

– Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить.

– Ну, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего.

На работу в Художественный театр режиссером-ассистентом Булгакова на этот раз взяли без лишних слов. Но времени на личную беседу у Сталина нашлось, хотя писатель напрашивался на встречу в очередном письме к вождю 30 мая 1931 г. Может быть, это и к лучшему, Михаил Афанасьевич мог сгоряча наговорить лишнего, что лишило бы его покровительства верховного советского жреца.

Булгаков одновременно подрабатывает в Театре рабочей молодежи, сотрудничает с другими театрами Москвы и Ленинграда. Пишет инсценировки спектаклей (Н.В. Гоголь «Мертвые души», Л.Н. Толстой «Война и мир»), выступает даже как актер (подменяя на репетициях в МХАТе заболевших исполнителей), безрезультатно пытается пристроить куда-нибудь свою новую пьесу «Адам и Ева»…

В начале октября 1932 г. Булгаков женился в третий и последний раз – на Елене Сергеевне Шиловской, урожденной Нюренберг, в третьем замужестве Булгаковой, с которой познакомился еще в 1929 г. Она стала его ангелом-хранителем и основным прототипом Маргариты в романе «Мастер и Маргарита», печатала под диктовку все произведения писателя 1930-х гг. Домашний уют его устроен, театр выплачивает зарплату, Союз советских писателей принимает Михаила Афанасьевича в число своих членов. Некоторые из друзей советуют обретшему относительное благополучие писателю публично заявить о своей солидарности с партией большевиков и следовать в своем творчестве ее указаниям. Но писатель отказался поступиться своей независимостью, что для него означало бы окончание занятия своим любимым литературным трудом.

Булгаков 5 марта 1933 г. сдал в редакцию «Жизнь замечательных людей» роман «Жизнеописание господина де Мольера». Но там отказались печатать книгу, сославшись на то, что рассказчик, от имени которого написана биография, верит в колдовство и чертовщину, обладает оккультными способностями и склонен к роялизму. Вдобавок в биографии комедиографа XVII века, по мнению руководства редакции, «довольно прозрачно проступают намеки на нашу советскую действительность». Книга Булгакова «Мольер» серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия» впервые увидела свет в 1962 г.

События второй половины 1930-х гг. принимали все более зловещий оттенок – обыски, аресты, расстрелы. Были репрессированы многие знакомые Булгакова, но его самого не трогали, несмотря на множество доносов на бывшего «белогвардейца», ныне переписывающимся с родственниками за границей, пишущего литературные произведения, неугодные советской цензуре, и встречающимся на вечеринках с американским послом Уильямом Буллитом. Вероятно, действовала «охранная грамота» самого Сталина. Судьба Булгакова, оставшегося в живых и даже ни разу не арестованного, была куда более отраднее, чем у многих других талантливых советских писателей. Накануне нового 1935 г. Елена Сергеевна Булгакова записывает: «И вот, проходя по нашим комнатам, часто ловлю себя на том, что крещусь и шепчу про себя: Господи, только бы и дальше было так!»