Белая гардения - [38]

Один из мужчин зажал голову Дмитрия локтем и стал душить его. Лицо Дмитрия перекосилось от боли. Ему попытался помочь какой-то итальянский моряк, но силы были явно не равны. Сергей схватил стул и разнес его в щепки о спину одного из пехотинцев, навалившегося на Дмитрия; тот рухнул на пол, потеряв сознание. Воодушевленный успехом, итальянец вцепился во второго и сумел оторвать его от Дмитрия, но третий, самый дородный, держал Дмитрия мертвой хваткой и прижимал его голову к полу, стараясь сломать шею. Я закричала, озираясь по сторонам в поисках помощи, и заметила Амелию с ножом в руке, которая пыталась пробиться сквозь столпотворение на лестнице. Дмитрий уже хрипел, изо рта текла слюна. Сергей молотил морского пехотинца своими огромными кулачищами, но все было бесполезно. Матрос заломил руку Дмитрия за спину и продолжал душить его. Не в силах больше на это смотреть, я бросилась на мучителя юноши и изо всех сил вцепилась зубами в его ухо. Соленая кровь хлынула мне в рот. Морской пехотинец закричал от боли и отпустил Дмитрия. Затем он оттолкнул меня, и я выплюнула на пол окровавленный кусок розовой плоти. Лицо моряка побелело, когда он понял, что лишился половины уха. Прижав руку к голове, он бросился бежать, расталкивая толпу.

— Benissimo! — крикнул мне моряк-итальянец. — Вам теперь надо хорошенько вымыть рот.

Когда я выходила из туалета, с улицы послышались свистки военной полиции и вой сирен. Полицейские ворвались в помещение, без разбора молотя дубинками всех, кто попадался под руку, тем самым увеличивая список пострадавших. Я выбежала из здания и увидела, как кареты «скорой помощи» увозят раненых. Все это очень напоминало военные действия. Я поискала глазами Дмитрия и Сергея. Они вместе с Амелией стояли посреди невообразимого хаоса и провожали раненых — так же, как они провожали самых почетных гостей в обычные дни. Глаз у Дмитрия заплыл и почернел, а губы так распухли, что он больше походил на какое-то фантастическое существо, чем на человека. Несмотря на это, он весело улыбнулся, завидев меня.

— Нам конец! — Я заломила руки. — Теперь клуб закроют!

У Дмитрия удивленно поползла вверх бровь, а Сергей рассмеялся.

— Дмитрий, — сказал он, — по-моему, Аня была здесь всего два раза, но ей, судя по всему, уже небезразлична судьба клуба.

Даже Амелия, с оторванным рукавом платья и растрепанной прической, глядя на меня, улыбнулась.

— Это как музыка, правда, Аня? — спросил Дмитрий. — Клуб захватывает, его дух проникает в кровь. Теперь ты стала шанхайцем, как и мы.

Подъехал лимузин. Амелия, сев на пассажирское сиденье, взмахом руки пригласила и меня.

— Мальчики устроили погром, пусть мальчики и убирают, — заявила она.

Мое платье на груди до сих пор все было в липкой крови морского пехотинца. Она насквозь пропитала ткань и уже подсыхала у меня на коже. Посмотрев на платье, я начала всхлипывать.

— Господи Боже! — вскрикнула Амелия и за руку затащила меня в автомобиль. — Это Шанхай, не Харбин. Завтра все будет как раньше. Никто и не вспомнит, что тут было сегодня. Мы все равно останемся самым модным ночным клубом в городе.

5. Розы

На следующее утро, когда я причесывалась перед выходом в школу, в комнату постучала Мэй Линь. Она сказала, что звонит Сергей. Я кое-как спустилась по лестнице, пытаясь подавить зевоту. Кожа у меня была очень сухой, горло болело. Волосы пропитались сигаретным дымом. Перспектива сидеть на уроке географии и слушать сестру Марию меня совсем не радовала. Я представила себе, как где-нибудь между Канарскими островами и Грецией засну и меня заставят сто раз подряд написать на доске причину своей усталости. Наверняка лицо сестры Марии вытянется от изумления, когда я возьму мел и начну выводить корявыми буквами: «Я не выспалась, потому что вчера вечером была в ночном клубе».

Вообще-то, мне нравились занятия по французскому и искусству, но я уже узнала, как танцевать болеро, и побывала в модном заведении «Москва — Шанхай». Школу я уже переросла. Спокойствие, которые давали учебники и картины, не шло ни в какое сравнение с новым миром, открывавшимся передо мной, миром возбуждающим и пленяющим.

В прихожей я положила на стойку щетку для волос и подняла трубку телефона.

— Аня! — долетел до меня зычный голос Сергея с другого конца провода. — Ты теперь работаешь в клубе. Мне нужно, чтобы ты приехала к одиннадцати.

— А как же школа?

— Тебе еще не надоело ходить в школу? Или ты не хочешь ее бросать?

Я прикрыла рукой рот, но зацепила при этом стойку, и щетка Полетела на пол.

— Надоело, надоело! — закричала я. — Я как раз об этом думала! Я ведь всегда смогу читать или учиться самостоятельно, если захочется.

Сергей засмеялся и что-то прошептал, очевидно, тому, кто был рядом с ним. Другой человек, мужчина, тоже засмеялся.

— Что ж, тогда собирайся и приходи в клуб, — закончил Сергей и добавил: — И не забудь надеть самое красивое платье. Отныне ты всегда должна модно выглядеть.

Я бросила трубку и помчалась по лестнице наверх, на ходу расстегивая пуговицы школьной формы. От усталости, которая снедала меня всего несколько секунд назад, не осталось и следа.