Белая акула - [24]

Шрифт
Интервал

– Ты не можешь все это утрясти? И потеряешь остров?

– Нет, – заверил его Чейс с принужденной улыбкой. – А сейчас пойдем за аквалангом и потренируемся, прежде чем вернуться и нырять за датчиком.

– Ничего не получится, – сказала госпожа Бикслер. – Компрессор сломан.

– О боже! И что с ним еще случилось? – спросил Чейс, увидев, как опустились плечи у разочарованного Макса.

– Джин сказал – может быть, соленоид. Но Джин вообще-то все мировые проблемы сводит к соленоидам. На твоем месте я бы послала Длинного посмотреть.

– Хорошо, – ответил Чейс. Он почти испугался: теперь какие-то неприятности с компрессором. Что сломается следующим? Больше всего сейчас ему хотелось бы уснуть.

Но здесь находился Макс, и Чейс точно знал, что Макс не настроен терять время попусту.

– Пойдем поговорим с Длинным, поможем накормить Вождя Джозефа. А потом проверим стеллажи с аквалангами – может, и найдем пару полных баллонов, – сказал Саймон, улыбаясь сыну.

* * *

Длинный был уже в хранилище с оборудованием и возился с дизельным компрессором: неполадка не имела отношения к соленоиду и заключалась в засорившихся клапанах. Он обещал исправить двигатель к вечеру, а акваланги наполнить к утру.

Чейс не знал, как воспримет такое известие Макс, – может быть, угрюмо и покорно, но наверняка без энтузиазма, – и поэтому весьма удивился, когда Макс заявил:

– Вот что здорово, когда живешь здесь целый месяц: всегда есть завтра. – Он призывно взмахнул рукой: – Идем, па, покажи мне все остальное.

На острове стояли еще три здания – бывшие жилые дома, которые вначале предполагали снести, но вместо этого переоборудовали в лаборатории, складские помещения, а одно из них – во временный лазарет.

Гостиную самого маленького строения освободили от мебели и ковров, на пол положили кафель, взамен обоев стены оштукатурили. В центре комнаты, привинченный к полу и освещаемый закрепленными на потолке люминесцентными лампами, находился цилиндр двенадцати футов в длину и шести в высоту: на одном его конце имелся круглый люк, а в середине люка – маленький иллюминатор. К пульту управления на стене тянулись пластиковые трубопроводы и изолированные провода.

– Это наша декомпрессионная камера, – объяснил Чейс. – Мы зовем ее «Доктор Франкенштейн».

– Зачем она?

– Ну, поглядим, что ты усвоил из уроков подводного плавания. Какие три главных врага у ныряльщика? Если не считать глупости и страха, которые опасней всего и о которых тебе не говорили.

– Это легко. Во-первых, эмболия – когда задерживаешь дыхание на всплытии. Во-вторых, кессонка. И... Третье я забыл.

– Некоторые называют это экстазом, – сказал Чейс. – Глубинным экстазом. – Он подошел с Максом к небольшому холодильнику, достал из него две банки кока-колы и передал одну Максу. – Ты когда-нибудь напивался?

– Я? – покраснел Макс.

– Неважно, ответ мне не нужен. Я хочу просто сказать: так называемый экстаз – это все равно что ощутить себя пьяным под водой. Настоящее название этого состояния – азотный наркоз. Когда на глубине вдыхаешь сжатый воздух, в смеси, попадающей в организм, высокое содержание азота, а азот может стать таким же ядом, как алкоголь. Он действует на разных глубинах и различным образом. Кто-то невосприимчив к нему, с другими это случается всего один раз: у некоторых происходит так часто, что становится почти привычным. А кое-кто от него умирает.

– Почему?

– Потому, что оказаться пьяным под водой – это... хм, действительно тяжелый случай. Самое скверное, часто не понимаешь, что с тобой происходит. Это – сладкое вино, вино-мечта. Забываешь, где ты, и ничто не волнует. Подводная скала на глубине двухсот футов выглядит такой милой, что нельзя не посмотреть на нее поближе; а пытаясь прочитать показания глубиномера или счетчика оставшегося воздуха, не можешь этого сделать: цифры расплываются – ну и черт с ними! – и ты продолжаешь погружаться. С ныряльщиками проводили опыты и установили, что, как правило, на ста пятидесяти футах двадцатипятилетний мужчина в самой лучшей физической форме не может решить простейшую задачу, если не предупрежден о ней заранее.

– Например?

– Например, одна из тех игр, в которые играют дети: положить что-то круглое в круглое отверстие, а квадратное – в квадратное. Он не может этого сделать, не может ничего понять. Теряет всякую способность к новым решениям. Не может корректировать схему погружения. Если случается что-нибудь чрезвычайное: кончается воздух или трубка с загубником выдергиваются из регулятора, – он выживает за счет инстинкта и рефлексов, обусловленных прошлым опытом и подготовкой. Или не выживает.

– Значит, ныряльщиков убивают чрезвычайные ситуации?

– Не всегда. Иногда они сами себя убивают. Если не знаешь, можно подумать – самоубийство.

– Как это? Чейс вздохнул и посмотрел вдаль, припоминая:

– Десять лет назад я работал спасателем при парне, который хотел заснять черные кораллы на рифе Малого Каймана. Большая глубина – двести, двести пятьдесят футов, на пределе безопасности для погружения с аквалангом при использовании сжатого воздуха.

– А дышат еще чем-то? – спросил Макс.

– Угу, если нужно работать глубже, используют газовые смеси. Например, гелиево-кислородные. Во всяком случае, мы приняли все меры предосторожности: вывесили трос до двухсот пятидесяти; на каждых пятидесяти футах располагался пловец с запасным баллоном, чтобы все время наблюдать за оператором и обеспечить его достаточным количеством воздуха для декомпрессии при подъеме. Я находился на ста, а парень подо мной – на ста пятидесяти. У оператора были две восьмидесятки под давлением три тысячи пятьсот фунтов на квадратный дюйм – большие баллоны, так что воздух у него кончиться не мог. Он сказал, что раньше никогда «не улетал», поэтому у нас и в мыслях ничего такого не было. Встали по местам, оператор нырнул и начал погружаться. Он прошел мимо меня и махнул рукой, то же – со следующим, потом ухватился за трос на двухстах и остановился настроить камеру и включить лампы. Вода была прозрачной как стекло, и я все видел. Казалось, он в полном порядке, ситуацию контролирует, пузырьки поднимались равномерно, а значит, дыхание оставалось хорошим – ни возбуждения, ни страха. Из своей дыры в стене выплыл большой групер


Еще от автора Питер Бенчли
Челюсти

Роман Питера Бенчли, появившийся в 70-х годах XX века, сразу завоевал необыкновенную популярность у читателей и стал культовой книгой. Вдохновившись сюжетом романа, молодой, тогда еще никому не известный кинорежиссер Стивен Спилберг создал свой шедевр — фильм ужасов «Челюсти», открывший новую эпоху в развитии кинематографа. Книга неоднократно переиздавалась многотысячными тиражами на разных языках. Мы рады представить вам русское издание этого мирового бестселлера.


Бездна

В поисках затонувших кораблей герои романа обнаруживают на морском дне загадочный груз, на первый взгляд не представляющий собой особой ценности, и оказываются вовлечены в череду зловещих событий.Роман «Бездна» – один из лучших в творчестве Питера Бенчли, мастера «подводного» триллера и автора знаменитых «Челюстей».


Тварь

Из неимоверных глубин Мирового океана поднимается чудовище, несущее с собой первобытный ужас и смерть. Все живое, что попадает в его мир, это жуткое создание воспринимает одинаково — как объект для уничтожения и поглощения. Оно не знает ни жалости, ни страха, у него нет врагов и соперников — да и кто мог бы противостоять этой бездушной силе?


Остров

Увеселительная морская прогулка отца и сына превращается в кровавую трагедию. Но в этом виновны не акулы, столь любимые великолепным мастером триллера Питером Бенчли. Нет, здесь действует другой хищник, с невероятной жестокостью и изощренным коварством сражающийся за свое сомнительное право на существование в современном мире.


Девушка из Моря Кортеса

Юная Палома, унаследовавшая от отца особый дар общения с обитателями подводного мира, находит среди них необыкновенного друга, который раскрывает ей тайну подводных скал.


Рекомендуем почитать
Лучшая Сделка

Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.


Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Люди гибнут за металл

Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.


Место вдали от волков

Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.


Предвестник землетрясения

«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.


Приставы богов

Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.


Портной из Панамы

Взрывы бомб, пламя пожаров, крики пытающихся спастись людей… Виной этой скоротечной, но страшной войны был один-единственный маленький человечек. Всевидящий, всезнающий, всепредающий — мастер блефа и поставщик сновидений, шестеренка в грязной шпионской игре. Человечку понадобился настоящий талант, чтобы не просто вывернуться из цепких объятий шантажа, но и сорвать солидный куш. А то, что при этом пришлось сыграть роковую роль в судьбе ближайшего друга и даже целой страны, — не так уж и важно…


Колокол по Хэму

«Хитрое дело» – так назвал Эрнест Хемингуэй организованную им на Кубе группу борцов с нацистами и их пособниками. Но за спиной сражавшихся с врагом солдат вершили свое подлое дело вступившие в сговор боссы могущественных разведок – Эдгар Гувер и Генрих Гиммлер. И погибали преданные своими же корабли и самолеты, и над миллионами жертв звонил трагический колокол…Они были такими разными – автор великих книг и его тень, безвестный агент ФБР, не прочитавший ни одной из них. Но любовь к родине и ненависть к нацизму заставила их встать плечом к плечу, не побоявшись немецких пуль.


Верный садовник

Гиены чувствуют запах крови за десятки миль. Но двери машины с обезглавленным черным водителем и изнасилованной, а затем убитой белой женщиной-пассажиром были надежно заперты кем-то снаружи. Эта трагедия произошла в самом центре Африки…А двуногие гиены чувствуют запах наживы за тысячи миль. Лекарства, которыми торгуют эти выродки, — убивают, а подопытными кроликами становятся для них целые народы. В смертельный поединок с могущественными противниками вступает Верный Садовник, вчера — тихий и неприметный дипломат, сегодня — бесстрашный рыцарь Возмездия…


Русский Дом

Трудно найти две более несовместимые вещи, чем любовь и война, однако встреча британского издателя Барли Блэйра с русской женщиной Катей Орловой произошла именно на «переднем крае» холодной войны. Против собственной воли они оказались втянуты в игру спецслужб ведущих держав, развернувшуюся вокруг рукописи известного советского ученого, содержание которой способно взорвать хрупкое мировое равновесие. Джон Ле Карре, в прошлом кадровый сотрудник британской разведки, а сегодня один из самых популярных в мире писателей, с большим мастерством анализирует внутренний конфликт, разгорающийся в душе человека, вынужденного делать нелегкий выбор между патриотическим долгом и страстью.