Беларуский Донбасс - [149]

Ясно, что большинство сторонников конструктивной позиции придерживались таких убеждений вполне искренне. Но столь же очевидно, что маргинализация протестного движения была на руку режиму Лукашенко. Да и в Москве, судя по всему, с одобрением смотрели на успешную пацификацию беларуского общества. Характерно, что «Свята незалежнасці», воспринятое многими в Беларуси как большой успех беларушчыны, было в целом положительно оценено российскими пропагандистами. Телеканал RT хвалил Лукашенко за то, что «главный праздник радикальной оппозиции власть решила на этот раз использовать в своих целях — для консолидации разрозненного гражданского общества». «Так что теперь официальному Минску остается только развить успех — продолжить поддерживать умеренную оппозицию, которая настроена конструктивно и не желает повторения в Минске киевского “майдана”. А “непримиримым” ничего не светит», — заключали кремлевские пропагандисты[173].

«Один народ»

Желание гражданского общества заменить ближнего врага (Лукашенко) дальним (Путиным) понять не сложно. Российская агрессия против Украины наложилась в этом смысле на «благоприятный» фон: запуганность общества репрессиями, усталость от 20-летней безуспешной борьбы с режимом и отсутствие веры в перемены. В этой ситуации психологически куда проще и продуктивнее сосредоточить свое негодование на потенциальной внешней угрозе, чем бороться с режимом, который является главным союзником этого врага. Но понимал ли сам Лукашенко, какую опасность для Беларуси представляет путинская Россия?

Лорд Генри Палмерстон 150 лет назад говорил: «У Англии нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы».

Подобная формула вполне применима к Александру Лукашенко. Его постоянный интерес заключается в том, чтобы сохранить свою власть. Вне всякого сомнения, российская агрессия против Украины произвела на Лукашенко неизгладимое впечатление: он, вероятно, впервые всерьез задумался о том, что Россия в какой-то момент может оказаться его главным врагом. Уже 22 апреля 2014 года Лукашенко в ежегодном обращении к народу и Национальному собранию вдруг начал опровергать обвинения (которые непонятно, кто выдвигал) о притеснении в Беларуси русских и русского языка. «Я просто даже и рассуждать на эту тему не хочу. Потому что если говорить о притеснении русских, то, наверное, русские в Беларуси сами себя притесняют. Потому что невозможно сегодня в Беларуси у самого беларуского человека разложить и вычленить ту беларускую кровь особенную, о которой многие говорят и так мечтают. У нас все перемешано и смешано… Я поручаю правоохранительным органам, Комитету госбезопасности немедленно пресекать подобные разговоры, от кого бы они ни исходили», — заявил он с трибуны парламента. Лукашенко распорядился, чтобы к тем, кто утверждает, что в Беларуси принижают русский язык, КГБ «подходил как к диверсантам». Все это, разумеется, сопровождалось торжественными заявлениями, что Россия — «наш стратегический союзник, наши братья» и две страны всегда будут вместе. Но при этом: «Да, нас пугают — завтра Путин придет и тут все захватит. Еще раз повторяю, откуда бы кто-то ни пришел, мы будем за свою страну сражаться».

Еще более важное заявление Лукашенко сделал 16 декабря 2014 года на заседании Совета безопасности. В этот день он подчеркнул, что в плане укрепления обороноспособности Беларуси следует обратить внимание и на «восточное направление». «Поведение сегодня нашего восточного родного брата не может не настораживать. Но мы пока не делаем из этого каких-то выводов», — рассуждал Лукашенко. Впрочем, «восточное направление» не выносилось на первое место: начиналось то заседание Совбеза с угрозы наращивания военного потенциала НАТО в Восточной Европе и утверждения, что в Украине «накапливается потенциал ненависти и экспорта цветной революции».

Угроза с Востока вовсе не стала лейтмотивом публичной риторики Лукашенко. Наоборот, он называл подобные рассуждения «чепухой», говорил, что русский человек никогда не повернет оружие в сторону беларусов и якобы не существует никаких предпосылок для того, чтобы Беларусь повторила судьбу Украины. Да, он регулярно делал заявления в духе «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет», что политологи однозначно трактовали как намек на российскую угрозу (кто же еще в современной Европе способен на агрессию?). Однако сам Лукашенко опровергал подобное толкование. «Я получил всю эту информацию: ах, это против России. Фразы эти были направлены против тех, кто попытается это сделать. Это во-первых. Во-вторых, насколько я понимаю, искренне говорю, Россия — это, можно сказать, оплот и нашего суверенитета. Не дай бог что-то случится, я до сих пор считаю, что мы с Россией будем в окопах вместе», — объяснял он журналистам 20 апреля 2019 года. А иногда Лукашенко и вовсе прямым текстом говорил: Запад для Беларуси более серьезная угроза, чем Россия. «Почему до сих пор в Польше встречаются карты, где польская граница проходит под Минском? Риторический вопрос. Возможно, есть проблемы с Востоком, но еще большая проблема с Западом. Россияне не устанавливают ракеты за Москвой, чтобы на Беларусь нацелить», — отмечал он на пресс-конференции 1 марта 2019 года.