Беларуский Донбасс - [144]
Впервые о возможной отправке беларуских миротворцев на Донбасс Лукашенко заговорил еще в 2014-м. «Я готов был бы использовать и свои вооруженные силы для того, чтобы развести конфликтующие стороны», — заявил он в интервью «Евроньюс» 1 октября 2014 года. Мысль тогда была высказана крайне осторожно — Лукашенко даже не решился это назвать полноправной миротворческой миссией. «Я не знаю, как будет называться эта миссия, но что-то на это похоже…» — скромно оговорился он тогда. Позже он и вовсе отмахивался от этой идеи — мол, его не так интерпретировали. Однако, как уже говорилось выше, идея «активного миротворчества» начиная с 2015 года постепенно оформилась и окрепла в сознании руководства Беларуси. 11 июля 2017 года Лукашенко на совещании по приоритетам внешней политики страны поставил перед МИД задачу выработать конкретные инициативы, направленные «на укрепление безопасности в регионе и повышение авторитета Беларуси на международной арене». «Нас должны видеть», — добавил он.
Возможность показать себя появилось в скором времени. В августе 2017 года Петр Порошенко заявил, что планирует представить предложение «по введению миротворцев ООН на оккупированные территории Донбасса» на ближайшей сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Пытаясь перехватить инициативу, 5 сентября 2017 года Владимир Путин на саммите БРИКС[168] публично выступил в поддержку идеи отправки миротворцев ООН на Донбасс. Кремлевская концепция, правда, была изначально неприемлема для Украины: Путин настаивал на том, что «голубые каски» должны разместиться исключительно на линии разграничения и обеспечивать безопасность сотрудников ОБСЕ. Возможность размещения миротворцев по всей территории ОРДЛО и уж тем более на неподконтрольном Киеву участке российско-украинской границы Россия категорически исключала.
В эту битву концепций и решил вклиниться официальный Минск. 15 ноября 2017 года министр иностранных дел Владимир Макей заявил, что Беларусь готова «выделить соответствующий миротворческий контингент, если это будет приемлемо всем заинтересованным сторонам». Что характерно: это заявление Макей сделал в Москве по итогам встречи с главой МИД РФ Сергеем Лавровым, который в свою очередь обвинил Украину в саботаже миротворческих инициатив. Однако было ясно, что амбиции Минска простирались дальше одиозной путинской концепции.
18 февраля 2018 года Лукашенко уже однозначно заявил, что Беларусь готова отправить своих миротворцев в Украину. «Я даже говорил обоим президентам, Порошенко и Путину: вы не рассчитывайте на то, что я чей-то буду. Я буду четко выполнять то, о чем вы, два президента, договоритесь: стать между — я стану, договоритесь вывести 10 тысяч вооруженных сил Беларуси — мы поставим их на границе, где вы скажете», — отметил он. В тот же день по инициативе беларуской стороны на полях Мюнхенской конференции прошли переговоры Владимира Макея и Курта Волкера — специального представителя Государственного департамента США по вопросам Украины. Как позже рассказывал министр, в ходе встречи обсуждалась возможность сблизить миротворческие концепции Украины («голубые каски» на всей территории ОРДЛО, включая границу) и России (только на линии разграничения) и «найти, возможно, какое-то компромиссное решение». Впрочем, США здесь не видели шанса для компромисса — Волкер впоследствии неоднократно будет выступать в поддержку украинской концепции и говорить о неприемлемости предложений Кремля[169].
Идея миротворцев с мандатом ООН, очевидно, зашла в тупик. Но Лукашенко не то что не отложил свою миротворческую инициативу, но стал еще активнее ее продвигать. Он пытался претендовать не просто на роль одного из участников миротворческой миссии под эгидой ООН, а на роль ключевого, эксклюзивного миротворца. 26 октября 2018 года, встречаясь с Порошенко в Гомеле, Лукашенко снова заявил: если Киев и Москва договорятся, то Беларусь «готова включиться в этот конфликт там, где сложно и нет того доверия, которое должно быть». «Мы готовы сделать это только ради мира. Эту проблему, с моей точки зрения, должны решать мы, три славянских народа», — подчеркнул он. Спустя пять дней, на открытии встречи Основной группы Мюнхенской конференции по безопасности, Лукашенко прямым текстом заявил: Беларусь готова «взять на себя ответственность за обеспечение мира» на Донбассе. Правда, Лукашенко не был бы собой, если бы подобные миротворческие декларации не следовали параллельно с тезисами, которые прямо им противоречат. За пять дней до заявления о 10 тысячах беларуских миротворцев и его исключительной непредвзятости в конфликте на Донбассе, Лукашенко на заседании Совета безопасности назвал Беларусь «основным форпостом» России и призвал Москву помочь Беларуси модернизировать свою армию. Как можно быть чьим-то форпостом и при этом набиваться в миротворцы (тем более ключевые)? Ничего удивительного в этом двоемыслии нет: слова о миротворчестве — для укрепления имиджа Беларуси на Западе, слова о форпосте России — для успокоения Путина.
