Беларусь. Полная история страны - [13]

Можно предположить, что участие в этом походе Всеслав принял не только из политических соображений, но и для того, чтобы иметь возможность оценить мощь Киевской державы. Похоже, увиденное обнадежило его, потому что в 1065 году полоцкое войско напало на Псков (правда, взять город не удалось), а в 1067 году Всеслав разбил войско новгородского князя Мстислава Изяславича (старшего сына великого князя Киевского), занял Новгород, как следует его разграбил, вплоть до снятия колоколов с Софийского собора, а то, что не смог увезти с собой, предал огню. Колокола, а также часть захваченных икон и церковной утвари, пригодились для полоцкого Софийского собора[10], который начали строить в 1066 году. Всеслав не хотел отставать от Ярослава Мудрого, построившего Софийские соборы в Киеве и Новгороде для того, чтобы подчеркнуть величие своей державы и показать, что Киевская Русь ничем не уступает Византии.

С Новгородом Всеслав поступил не просто жестко, а жестоко, хотя в принципе жестокость не была ему свойственна. В «Повести временных лет» говорится, что «Всеслав… не милостив на кровопролитие» из-за «язвена», которое он носит на себе. Но такому поведению есть объяснение. В период между 1060 и 1065 годами, то есть уже позже похода на торков, но до нападения полоцкого войска на Псков, Изяслав и Мстислав предприняли совместный рейд на эстов, владения которых граничили на юге с владениями ливов, бывших данниками Полоцка. Распространение киевской власти на те земли, которые собирался покорить Всеслав, было откровенно недружелюбным актом. С одной стороны, Киев и Новгород воспрепятствовали северной экспансии Всеслава, а с другой – создали удобный плацдарм для нападения на полоцкие владения. До Киева пока что Всеслав не мог дотянуться, но примерно покарать новгородцев ему удалось.

В борьбе с Киевом Всеслав использовал не только военные, но и политические методы. Ярослав Мудрый состоял в хороших отношениях с датчанами, норвежцами и шведами и при необходимости усиливал свое войско скандинавскими наемниками. Для того чтобы лишить Ярославичей скандинавской помощи, Всеслав устраивал волнения в Швеции и в северо-восточной части современной Нижней Саксонии, которая контролировалась датчанами. Когда дома пожар, не до чужих дел, не так ли?

В 1067 году Всеслав захватил Новогородок (Новогрудок), расположенный у юго-западной границы Полоцкого княжества. Эта мощная крепость была возведена при Ярославе Мудром и служила Киевской державе чем-то вроде западного форпоста. Разумеется, Ярославичи не могли вынести такого поношения. В отместку они разрушили Менск, а затем разгромили полоцкое войско в битве на Немиге 3 марта 1067 года. Битва была страшной. «На Немизе снопы стелют головами, молотят чепи харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровави брезе не бологом бяхуть посеяни – посеяни костьми руских сынов», – говорится в «Слове о полку Игореве».

Всеславу повезло дважды. Во-первых, он сумел бежать в Полоцк, прорвавшись через вражеское окружение. И во-вторых, Ярославичи не стали его преследовать, а занялись разграблением полоцких владений, оставшихся без защиты. Четырьмя месяцами позже они попытались исправить это упущение, пригласив Всеслава на переговоры. Безопасность полоцкого князя и его свиты гарантировалась высшей христианской клятвой – целованием креста. Однако это не помешало Ярославичам пленить Всеслава вместе с двумя его старшими сыновьями Давыдом и Глебом. Их увезли в Киев и, по обычаю того времени, держали в так называемых порубах – вокруг узника из бревен выстраивалась темница без дверей. Пищу и питье узник получал через маленькое окошко. Сбежать из поруба было невозможно, для того чтобы разобрать его, требовалось несколько человек и довольно длительное время.

Всеслав просидел в порубе около 14 месяцев и был освобожден в сентябре 1068 года в ходе народных волнений, вызванных неспособностью Ярославичей защитить державу от половцев. Он занял великокняжеский стол, а Изяслав был вынужден бежать в Польшу, где правил Болеслав II по прозванию Смелый, сын Добронеги (Марии), дочери Владимира Святого. Родство польского и киевского князей было двойным. Болеслав был женат на дочери Святослава Черниговского Вышеславе.

Когда Изяслав в 1069 году вернулся на Русь с польским войском, Всеслав бежал в Полоцк, но на этот раз Изяслав был настроен решительно – он захватил Полоцк (Всеславу снова удалось ускользнуть) и посадил на княжеский стол своего сына Мстислава, который умер в том же году. После Мстислава в Полоцке стал править следующий по старшинству сын Изяслава Святополк.

По возвращении Изяслава из Польши триумвират Ярославичей распался, поскольку теперь Изяслав опирался не на братьев, а на поляков. Это не нравилось Святославу и Всеволоду, а Изяслав, в свою очередь, был обижен на братьев за то, что в тяжелый момент половецкого нашествия они бросили его на произвол судьбы. Но формально Ярославичи пока еще демонстрировали единство. Можете угадать, кто окончательно разрушил триумвират?

Конечно же наш неугомонный Всеслав, этот феникс, раз за разом восстающий из пепла! К октябрю 1069 года Всеслав сумел набрать на северо-западе Новгородской земли, населенной финно-угорским народом водь, войско, с которым попытался захватить Новгород. Потерпел неудачу, был схвачен, но скоро его почему-то отпустили. Почему? Это первый вопрос.