Бегущий по лезвию бритвы - [26]

Изидор сказал:

– Я думаю, Бастер Френдли и мерсеризм сражаются между собой, стараясь завладеть нашими душами.

– Если так, – произнес Слоат, осматривая кота, – Бастер побеждает.

– Он побеждает в данный момент, – ответил Изидор, – но в конечном итоге он все равно проиграет.

Слоат поднял голову и уставился на собеседника:

– Почему?

– Потому что Уилбер Мерсер всегда возрождается. Он вечен. Он взбирается на вершину холма, но его тут же сбрасывают вниз; он опускается в Загробный Мир, но с неумолимостью восстает… И мы вместе с ним. Значит, мы вечны, как и он. – Изидор чувствовал себя как никогда хорошо: он так здорово все сформулировал; обычно в присутствии мистера Слоата он тушевался.

Слоат ответил:

– Бастер бессмертен, как и Мерсер. Не вижу разницы.

– Он не может быть бессмертен, ведь он простой человек.

– Очень сомнительно, – спокойно произнес Слоат. – Конечно, никто не уточнял.

– Это из-за того, что Бастер Френдли может подготовить за день сорок шесть часов передачи для эфира?

– Правильно.

– А Аманда Вернер и все остальные женщины?

– Они тоже бессмертны.

– Неужели они – высшая форма жизни, пришедшая к нам со звезд?

– Мне до сих пор не удалось выяснить это окончательно, – признался мистер Слоат, все еще осматривая кота. Он снял запыленные очки и теперь смотрел «собственными» глазами в приоткрытую пасть кота. – То, что я могу сказать в отношении Уилбера Мерсера… – Последние слова он произнес почти неслышно. Он чертыхнулся, затем выругался, нанизывая одно ругательство на другое, будто соединял кольца цепи; Изидору показалось, что словесное безобразие длилось целую вечность.

– Этот кот, – в итоге сказал Слоат, – не подделка. Я предполагал, что нечто подобное когда-нибудь да произойдет. Значит, кот мертв. – Он уставился на труп кота и нанизал еще одну длинную цепь ругательств.

В дверь заглянул Милт Борогроув – крупного телосложения мужчина в синем парусиновом фартуке. Его кожа напоминала шагрень.

– Что случилось? – спросил он.

Увидев кота, он зашел внутрь помещения и приподнял животное.

– Придурок, – сказал Слоат, – принес его сюда. – Никогда прежде он не произносил этого слова вслух в присутствии Изидора.

– Будь он еще жив, – вздохнул Милт, – мы отвезли бы его к настоящему ветврачу. Интересно, сколько он стоит? Есть у кого-нибудь каталог «Сидни»?

– 3-значит, в-ваша с-сстраховка п-покрывает все у-уб-быт-ки? – Изидор обратился к Слоату. Он почувствовал, как ноги предательски задрожали, а в глазах потемнело; комната наполнилась темно-каштановым туманом, который рассекали зеленые искрящиеся полосы.

– Да, – через некоторое время то ли ответил, то ли прорычал Слоат. – Но это не главное, что меня беспокоит. Мы лишились еще одного живого существа. Можешь ты мне объяснить, Изидор? Неужели ты не заметил разницы?

– Я думал, – с трудом выговорил Изидор, – что кот отлично сработан. Так качественно, что это меня обмануло; я хочу сказать, он выглядел живым, потому что был здорово сработан…

– Я думаю, что Изидор не смог бы заметить разницу, – мягко произнес Милт. – Для него они все живые, включая поддельных животных. Он наверняка пытался спасти его. – Милт спросил у Изидора: – Что ты предпринял, попытался перезарядить батареи? Или определить, где в нем произошло замыкание?

– Д-да – признался Изидор.

– Скорее всего, он был настолько плох, что его все равно не удалось бы спасти, – сказал Милт, – пустоголовый ни в чем не виноват, Ган. Наоборот, он попал в точку; фальшивки стали чертовски напоминать настоящих животных, взять хотя бы схемы, имитирующие болезни, которые встраиваются в новые модели. А настоящие животные продолжают умирать; это главная опасность, подстерегающая хозяев. Мы от живых отвыкли напрочь, потому что видим только фальшивки.

– Проклятая жизнь, – произнес Слоат.

– В соответствии с мерсеризмом, – уточнил Изидор, – все живое возрождается. Этот цикл п-полностью замкнут для ж-ж-животных. Я хочу сказать, мы все поднимемся вместе с ними, когда умрем.

– Это ты расскажешь тому парню, владельцу кота, – сказал мистер Слоат.

Изидор, не уверенный, что шеф произнес приговор серьезно, переспросил:

– Вы имеете в виду, что я со-о-общу ему? Но ведь вы ли-ично всегда связывались с клиентами по ви-видеофо-ну. – Изидор страдал видеобоязнью, то есть он не мог разговаривать по видеофону; позвонить, тем более незнакомому человеку, представлялось для него делом фактически невыполнимым. Мистер Слоат, несомненно, знал это.

– Не заставляй его, – сказал Милт. – Я сам позвоню. – Он подошел к фону, поднял трубку. – Какой номер?

– Где-то здесь, у меня, – засуетился Изидор, судорожно роясь в карманах комбинезона.

Слоат громко произнес:

– Я хочу, чтобы позвонил пустоголовый.

– Я н-не м-могу п-пользоваться видеофоном, – запротестовал Изидор, его сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. – Потому что я волосатый, уродливый, грязный, сутулый, с кривыми зубами и серым лицом. И я чувствую слабость из-за радиации; думаю, я скоро умру.

Милт улыбнулся и сказал Слоату:

– Без сомнений, чувствуй я себя так же, я бы не стал пользоваться видеофоном. Торопись, Изидор, если не дашь мне номер хозяина кота, я не смогу ему позвонить, и тогда тебе придется самому. – Он протянул Изидору руку ладонью вверх, как бы призывая его поторопиться.