Бегущие наобум - [30]

Так представлялась наиболее благоприятная картинка; о той, худшей, предпочитал не думать. Ничего удивительного: ведь дорога обозначена как шоссе с односторонним движением.

— Я могла бы пойти впереди, — предложила Элин.— Проверяла бы каждый поворот и была бы твоим штурманом.

— Это заняло бы целый день, — не согласился я. — А перед нами еще порядочное расстояние.

Она показала большим пальцем вниз.

— Пожалуй, это лучше, чем оказаться там. Мы и так не продвигаемся быстрее, чем пешком. На прямых отрезках я бы устраивалась на бампере, а перед поворотом выходила вперед.

Мысль мне пришлась не особо по душе, хотя не мог не признать ее положительные стороны.

— Твое плечо снова заболит, — предупредил ее.

— Но ведь я могу действовать здоровой рукой, — нетерпеливо ответи­ла она и открыла дверцу, чтобы выйти.

Когда-то в Англии существовал закон, по которому перед каждой механической повозкой на общественной дороге должен был находиться пешеход с красным флажком, предупреждая неосторожных граждан об опасности, исходящей от несущейся прямо на них адской машины. Я даже не предполагал, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации, но таковы шаги прогресса.

Элин заняла место на бампере и соскакивала перед очередным пово­ротом. Уменьшить скорость не представляло трудности, даже тогда, когда мы находились на спуске, достаточно снять ногу с педали газа. Я передви­гался на первой передаче, что для лендровера крайне необычно. Мощность двигателя возрастала многократно. Использовать мотор в девяносто пять лошадиных сил для передвижения со скоростью пятнадцать километров в час стоило большого количества горючего.

С величайшей осторожностью с помощью Элин я преодолевал оче­редной поворот, она вскакивала на бампер, и уже вместе доезжали до оче­редного поворота. Казалось, что так передвигаться будем очень медленно, однако, похоже, мы показывали лучшее время, чем раньше. И так, двигаясь перебежками, мы преодолели приличный отрезок трассы, когда я обратил внимание на непонятное поведение Элин: она остановилась как вкопанная и показывала на что-то поднятой рукой. Мой взгляд, однако, не отрывался от шоссе, а она указывала на небо. Девушка быстро подбежала к лендроверу, пока я безуспешно ворочал шеей, пытаясь увидеть то, что заметила она.

Над вулканом показался похожий на кузнечика вертолет. Его винты напоминали в лучах солнца вращающийся щит. Лучи отражались от сте­клянной кабины, форму которой проектировщики выдумали по критериям, известным только им. Я летал на таких машинах много раз и почувствовал на собственной шкуре, что в солнечный день человек в кабине ощущает себя, словно помидор в теплице.

Но не это занимало сейчас: я увидел, что Элин появилась с внешней стороны автомобиля, ничем не защищенная.

— Перейди на другую сторону, — крикнул я, — и спрячься!

Сам нырнул из автомобиля со стороны скальной стены. Элин присо­единилась ко мне.

— Могут быть неприятности?

— Возможно.

Я придержал дверь и взял карабин.

— Пока не появился ни один автомобиль, зато уже вторая летающая машина явно нами интересуется. Это довольно странно.

Я выглянул из-за лендровера, спрятав оружие. Вертолет по-прежнему летел в нашем направлении, одновременно снижаясь. Когда он оказался совсем близко, задрал нос и, балансируя в воздухе, завис без движения на расстоянии ста метров. Затем начал спускаться вниз подобно лифту, пока не оказался на одном уровне с нами.

Меня прошиб холодный пот. Я схватил карабин. Сидя на скальном выступе, мы были выставлены, будто утки на стрельбище, а нашей един­ственной защитой от пуль оказался лендровер. Это солидная машина, но в эту минуту я пожалел, что рядом не броневик. Вертолет покачивался в разные стороны, осматривая нас с интересом, но ни один человек не пока­зался. Только солнечные лучи отражались от стеклянной кабины пилота.

Корпус машины начал медленно поворачиваться, пока не стал парал­лельно нам. Я глубоко вздохнул с облегчением: вдоль корпуса шло нане­сенное крупными буквами одно слово: NAVY. Успокоившись, отложил карабин и вышел из укрытия. Если и существовало какое-нибудь место, где Кенникен не мог оказаться, то это борт вертолета «Сикорский LH-34», принадлежащий американскому военно-морскому флоту.

Дал знак Элин.

— Все в порядке, можешь выйти.

Она присоединилась ко мне, мы с интересом наблюдали, что же про­изойдет дальше. Открылась боковая дверь, и показался человек из экипажа с белой каской на голове. Высунулся, держась одной рукой, а другой опи­сал в воздухе круг, прикладывая затем ладонь к уху. Он повторил этот жест два или три раза, пока я понял, что он хочет.

— Показывает, чтобы мы подошли к телефону, — объяснил Элин, — жаль, что это невозможно.

Я поднялся на крышу лендровера и выразительным жестом указал на пустое место от антенны. Он сразу понял, что произошло, помахал нам рукой и скрылся в кабине. Дверь закрылась. В течение нескольких секунд вертолет, отклонившись назад, начал набирать высоту, поворачивая корпус в юго-западном направлении, после чего удалился, сопровождаемый зати­хающим гулом.

Взглянул на Элин.

— Чего они хотели?

— Смахивало на то, что хотели с тобой поговорить. Может, совершат посадку где-нибудь дальше на дороге и там подождут.