Бегущая прочь - [32]

– Ты когда-нибудь задумывался о том, что категорически не рекомендуется оставлять в живых того, кто гарантированно захочет и гипотетически сможет тебе отомстить? Пусть даже это будет месть за месть. Это ведь опасно.

Кажется, я говорила о том, что не планирую убивать Пэтти? Да, изначально не планировала и, возможно, ещё не передумала.

– Помню, ты упоминала как-то, что убивать людей грешно, и ты сама не собираешься этого делать без крайней необходимости, – заметил эльф.

– И как, по-твоему, определяется эта крайняя необходимость?

Мы ещё какое-то время спорили. А потом мне в голову неожиданно пришла идея.

– Марбук, у тебя с собой тот амулет, который ты мне показывал? – спросила я своего «жениха».

– Конечно, – кивнул тот и протянул мне знакомую железяку на верёвочке.

– Итак, Пэтти, – склонилась я над корчащейся на земле поверженной противницей. – Предлагаю тебе два варианта развития событий. Вариант первый: ты берёшь этот амулет и клянёшься на магии никогда из мести или по иным причинам не причинять никакого вреда мне или тем, кто мне дорог, а также не просить никого другого это сделать. Именно в такой формулировке. Потом внятно объясняешь, куда ты дела мою катану, после чего мы отвозим тебя в Рохар и передаём в руки твоему отцу. Вариант второй: ты отказываешься, после чего один из этих троллей сворачивает тебе шею, и твой труп остаётся валяться здесь, а мы уходим. Что выбираешь?

Злобно глянув на меня, Пэтти думала недолго. Протянув вперёд ту руку, которой была ещё в состоянии двигать, она прошипела сквозь зубы:

– Давай сюда свой амулет!

Я мысленно выдохнула: со вторым вариантом я откровенно блефовала, ибо не чувствовала в себе способности отдать такой приказ.

Глава девятнадцатая

На обратном пути я размышляла о странном портрете, который нашла в документах барона. Неспроста это всё: рохарский барон отправляется в торланское захолустье, и с собой у него подозрительные письма и этот портрет. Особенно я обратила внимание на письмо, в котором говорилось о человеке, найденном в торланской деревне. Раз барон встретился мне в соседнем посёлке с той самой деревней, жители которой опознали человека на портрете, можно предположить, что ездил он именно туда. А после он отправился к рохарскому королю, но вот зачем? Вероятно, я этого никогда не узнаю, ведь встреча эта так и не состоялась.

Из-за не до конца прикрытой двери я могла слышать голоса Пэтти и Ринила, доносящиеся с мостика.

– Не могу поверить: ты выдал меня! Никто не должен знать, что я дочь короля! Как ты вообще там оказался?

– Ты больше не мой наниматель, и я не обязан отчитываться. К тому же ты не доплачивала за хранение своей тайны, и мне выгоднее было её разгласить.

– Только о деньгах и думаешь!

– К слову, что там произошло между тобой и принцессой? – поинтересовался ушастый. – Её рассказы не слишком подробны, чтобы я мог хоть что-то понять.

– Вряд ли я расскажу тебе больше. Ты же не любишь аристократов. Почему работаешь на неё?

– Она щедро платит.

– И снова деньги…

– Конечно, деньги! А куда без них? Я слышал, ты её ограбила. Хочешь сказать, тебя не деньги волновали в тот момент?

– Надо же на что-то жить, – отозвалась Пэтти.

– Так естественно слышать это от королевской дочки, – саркастично вставил Ринил.

– Я не завишу от отца! Пусть тратится на своих законнорожденных дурочек, а мне от него ничего не надо.

Помолчав несколько секунд, она снова подала голос:

– Хоть режьте, а не припомню я ни одной принцессы Юлии. На вид обычная лохушка, увешанная дорогими игрушками. Это и сбило меня с толку в тот раз. Откуда вообще она взялась?

– Это сестра князя Дракона.

– Нет у князя никакой сестры!

– Почём тебе знать?

– Знакомые из Империи рассказывали.

– Ну не знаю. Они похожи с князем, как две капли воды из озера Раэль-Алдула.

Мы приземлились, и пришлось выйти из каюты, так и не дослушав их увлекательную беседу. Высаживаться никто не торопился: Ринил вытащил лист бумаги и принялся составлять документ с требованиями выкупа.

– Присоединяйся, принцесса, – позвал он меня. – Сколько ты хочешь? С короля можно содрать немалую сумму. Раз ты её поймала, половина по праву твоя.

– Половина? – усмехнулась я. – А что бы ты делал, если б я всерьёз вознамерилась увидеть её хладный труп?

Тут вмешалась Пэтти:

– Вам, вижу, комфортно вести подобные разговоры в моём присутствии?

Но мы с эльфом проигнорировали её вопрос.

– Что, ты хочешь больше? – воскликнул Ринил. – Ты и так пока ничего не заплатила мне, а должна немало!

– Я не хочу больше! Я вообще не хочу во всём этом участвовать! – заявила я. – Разве что… впиши отдельным пунктом четыре тысячи двести шестьдесят три лига и восемь кухов. Моя доля.

– Почему не четыре тысячи триста? – удивился ушастый.

– Ровно столько она у меня украла, – я кивнула в сторону Пэтти. – Мне не нужно чужого, но своё хочу вернуть сполна.

– Неправда! Там было намного меньше, – возмутилась незаконнорожденная королевская дочь.

– А стоимость моей одежды? – произнесла я свысока. – Радуйся, что я не включила сюда то, что ты выручила за мою катану. И то только потому, что собираюсь забрать её, ничего не потратив.

Пэтти рассказала, что продала катану своему знакомому в Рохаре, когда ездила туда в последний раз. Адрес и имя этого знакомого она также сообщила мне. Я собиралась наведаться к нему вместе с троллями, когда закончим историю с выкупом. Думаю, он не откажет и вернёт моё оружие безвозмездно.