Бегущая от Мендельсона - [14]

Получался очень интересный спектакль: постоянно находящийся в тени преследователь ненавязчиво оберегает Ксению от неприятностей! Когда девушке ничего не угрожает, он и не думает к ней приближаться. Но как только на ее пути встает опасность – в виде пьяного дурака или наглого вора, – он тут как тут, словно рыцарь без страха и упрека защищает ее!

А сама-то девушка какова? Только что на моих глазах она продает двум каким-то хмырям героин, причем в количестве, достаточном, чтобы получить приличный тюремный срок! Слишком уж велик был пакетик. К тому же Ксения не походила на наркоманку, это я отметила сразу же, еще при первой нашей личной встрече. Но и на наркоторговку она не была похожа. Хотя…

В деньгах она не нуждается, говорит, что ей их дают родители. Но, во-первых, кто мне мешает говорить то же самое? А самих родителей я в глаза не видела. Во-вторых, Ксения живет одна, на съемной квартире, и о себе рассказывает крайне неохотно. При этом учится в академии госслужбы, где все отделения платные, одевается в фирменных магазинах и имеет собственный «Шевроле». И сегодня после окончания занятий продала пакет с героином двум наркоманам, причем в этот момент ее снял на камеру непонятный сыщик-дзюдоист…

Словом, было от чего почесать затылок…

Нет, нужно основательно потрясти Ксению, можно даже припугнуть ее чем-нибудь и «расколоть» по полной программе. Наркотики просто так не передают! Лучше всего – показать ей снимки, на которых явственно видно, как пакет перекочевывает в руки наркоманов, а также их рожи. Стоп, рожи!

Я чуть не вздрогнула, потому что как раз в этот момент обе рожи протопали мимо меня. Мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Думать было некогда, надо было действовать. Из всех троих – Ксении, симпатичного преследователя и наркоманов – мне следовало выбрать кого-то, с кем переговорить в первую очередь. Я не могла растроиться или хотя бы раздвоиться, и выбор предстояло сделать немедленно.

Я быстро набрала номер сотового Ксении и сказала приказным тоном:

– Немедленно отправляйтесь в летнее кафе напротив академии. Сидите там до упора и никуда не уходите, пока я вам не позвоню и все не отменю. Там много народа, так что не бойтесь. Но оттуда ни ногой! Поняли?

– Да, но что… – принялась было говорить Ксения, но я жестко перебила ее, сказав:

– Так, пулей!

Девушка послушно убрала мобильник в сумку и вышла наконец из Привоза. Я рассудила логически: преследователь Ксении наверняка сейчас двинется за ней и не упустит из виду. Следовательно, от меня он никуда не денется. Ксения, находящаяся в окружении людей, в безопасности. К тому же преследователь пока что не источал никакой угрозы. По крайней мере, явной. Скорее всего, он станет угрожать после, для того он и фотографировал девушку. Но это случится явно не сегодня. И до этого момента Ксении особо волноваться нечего. Ее жизни и здоровью этот парень точно не угрожает. А начать мне следует с беседы не с ней, а с этой патлатой шпаной, а уж потом сопоставить их показания с тем, что мне напоет Ксения. Увы, у меня не имелось стопроцентной уверенности в собственной клиентке. Я предполагала, что она сочинит для меня какую-нибудь малоправдоподобную историю, которую я вынуждена буду проглотить, если у меня не будет фактических контраргументов. И вот за этими самыми контраргументами я и направилась.

Убедившись, что Ксения пошла в обратном направлении, а за нею через пару минут, оттолкнувшись от стены, двинулся парень, я поспешила за двумя наркошами, которые успели утопать уже до угла.

Еще больше выросло мое удивление, когда оба парня подошли к облезлому «Москвичу» 412-й модели, бывшему когда-то светло-зеленым. Сейчас родная краска облупилась, и «москвичонок» кое-где покрылся ржавчиной. Собственно, ничего странного в этом не было: выпуск данных автомобилей прекратился на ижевском заводе лет пятнадцать назад, а этот экземпляр делался еще на АЗЛК, следовательно, было ему не меньше тридцати пяти лет. Я даже подивилась про себя, где ребятки сумели его откопать. Наверное, от дедушки по наследству достался.

Еще большие сомнения меня терзали насчет того, сможет ли он вообще передвигаться. Как оказалось, я была слишком низкого мнения об отечественном автопроме. Ребята открыли дверь, и один из них, сев за руль, повернул ключ зажигания. «Москвич» заурчал, зафыркал, словно выражая свое возмущение тем, что его тревожат на заслуженной пенсии, затем несколько раз чихнул и, дернувшись, тронулся с места.

Я быстренько поозиралась по сторонам и, увидев приближавшуюся «Ладу Калину», подняла руку.

– Давай во-он за тем драндулетом, – кивнула я водителю, усаживаясь на сиденье рядом с ним.

Водитель, плотный мужчина лет пятидесяти, скептически уставился на меня.

– На кой он тебе? – наконец не выдержал он и высказал свое любопытство.

– Надо, – кокетливо улыбнулась я.

Мужик хмыкнул.

– Для их мамаши ты вроде молодая слишком… Для жены – старовата будешь… – словно размышляя вслух, проговорил водитель, но с места тронулся.

– Полегче, дядя, – усмехнулась я. – Насчет староватой-то. На себя посмотри.

Мужик не стал смотреть на себя, видимо прекрасно помня о собственных прожитых годах, и от комментариев не воздержался, продолжая бубнить: