Бегство в Опар - [68]

Позднее ко входу пробились люди Королевы, численность которых составляла около трехсот человек. Хэдон вновь вывел своих людей им на помощь, и пополнение числом в две сотни солдат вступило в храм.

Фебха отправила посыльных в порт с приказом прибыть в Опар по меньшей мере половине войск, что составляло шесть сотен человек.

Но, скорей всего, пройдет несколько дней, прежде чем посыльный сможет добраться туда, даже при условии, что он проведет в пути круглые сутки. А людям, обремененным тяжелым вооружением, понадобится, должно быть, четыре дня, чтобы добраться до Опара, даже при условии напряженной работы веслами. Более того, ясно, что Гамори держит реку под наблюдением, поэтому оставались сомнения, что посыльный доберется до места назначения.

Теперь внутри храма находилось около пятисот солдат. К сожалению, по меньшей мере половину их составляли раненые. Однажды подали приготовленный на кухне в огромных котлах обед, после которого две с половиной сотни солдат слегли с острой болью. В течение часа почти сотня скончалась, корчась в муках. Остальные остались в живых, но ни на что не годились из-за непреодолимой слабости. Спустя полчаса, как заболела первая дюжина, Фебха начала расследование. К тому времени преступники, два главных повара, успели сбежать. Канаты, свисающие из окон третьего этажа ясно, указывали, каким маршрутом они скрылись.

— Гамори не столь глуп, как я думала, хотя подл даже еще в большей степени, — сказала Фебха. — Что ж, он нанес нам тяжелый удар. Но если тебе повезет сегодня, Гамори со всеми своими притязаниями взовьется погребальным костром.

Хэдон был потрясен:

— Ты собираешься сжечь его?

— Почему бы нет? Он заслужил судьбу предателя и богохульника. Может прикажешь устроить ему похороны героя и возвести над его могилой обелиск только потому, что некогда он сел на трон и стал моим мужем?

— Как раз эти обязанности он исполнял редко, — пытался шутить Хэдон.

— Если тебе суждено стать хорошим королем, многое придется делать редко.

— Я научусь этому, — пообещал Хэдон.

Он извинился и вышел в свои апартаменты. Абет и Кор спали во внутренней палате под присмотром пожилой жрицы. Она подняла глаза, когда Хэдон просунул голову в комнату, и улыбнувшись, знаком показала, что с детьми все в порядке. Он прилег на кровать, но совсем не мог уснуть. Прометавшись и проворочавшись некоторое время, Хэдон поднялся и выпил несколько чашек чая, настоянного на гибискусе. Прошло много, очень много времени прежде, чем водяные часы показали, что пора выходить.

За дверью помещений, которые занимала Фебха, его встретила Клайхи.

— Она спит, — сообщила жрица. — Незачем ее будить, мы сами знаем, что нам делать.

Рабыня, принадлежащая Клайхи, принесла большой кувшин с каким-то темным веществом. Хэдон и Клайхи разделись и намазались мазью. Затем оделись, хотя, надо заметить, избытка одежды на них не наблюдалось. На каждом — набедренная повязка, мокасины из шкуры антилопы и ремень, на котором крепилось несколько ножен и металлических крюков. К петле в ремне Хэдона прикреплено любопытное железное приспособление в форме буквы Т.

В это время вошли четверо мужчин, все также намазанные черной мазью. На плечах у каждого бухта каната, в ножны вставлены ножи и топоры с короткими рукоятками. На крючках висели мешки со свинцовыми биконическими снарядами. В петли на ремнях вдеты кожаные пращи.

Хэдон днем уже встречался с этой четверкой. Он тщательно изучал схемы вместе с ними и Клайхи до тех пор, пока все могли уже восстановить их по памяти. Как и другие мужчины, Хэдон произнес клятву: он никогда не выдаст того, что узнал из этих схем. Поклялся он и в том, что не сдастся живым в руки врагов.

Полностью экипированные Хэдон и Клайхи повели остальных вниз мимо караульного за углом и спустились в маленький боковой зал. Пройдя в конец, Клайхи извлекла из мешка внушительный железный ключ и открыла маленькую железную дверь. Внутри комнаты она двигалась на ощупь, пока не наткнулась на вставленные в скобы факелы. При помощи кремня, железа и какого-то фитиля жрица добыла слабый огонь, затем погрузила фитиль в факел, пропитанный маслом. Двое мужчин также зажгли факелы.

Комната, должно быть, использовалась как хранилище. Жрица зашла за сложенные штабелем деревянные ящики, мужчины последовали за ней. Между штабелем и ящиком, стоявшим отдельно напротив каменной стены, имелось пространство. Сама стена состояла из каменных блоков, каждый площадью три квадратных фута. Клайхи открыла крышку ящика, оказалось, что он наполовину заполнен свитками папируса. Жрица велела им убрать их, что они и сделали. На дне оказался свинцовый слиток весом около сорока фунтов. Они приподняли его ото дна на несколько дюймов — бронзовая плита поднялась.

— Свинцовый блок не дает пластине подняться, — сказала Клайхи. — Приподнимите его и пластина пойдет вверх, а за стеной начнет работать противовес. Быстро! В проем!

Часть стены повернулась наружу, открывая вход. Мужчины тотчас прошли через него внутрь туннеля за входом. Хэдон, в соответствии с приказаниями Клайхи, сдвинул вверх огромный деревянный рычаг внутри проема. Клайхи поставила на место груз, набросала сверху свитки папируса, закрыла крышку ящика и прошла в отверстие. Хэдон отпустил рычаг, и камень стал вращаться в обратном направлении.