Бегство в Этрурии - [9]

— А как же самолеты? — возразил Эрих. — Днем нам нельзя появляться на шоссе.

— Ерунда, — отмахнулся Вернер. — Нас же только двое. Как - нибудь проскочим.

Они уснули в ту же секунду, как только растянулись на снопах и ими же прикрылись. Около десяти часов утра оба проснулись с легкой головной болью — сон был неспокойный. И оба сразу же, прищурившись, взглянули на небо, заполненное сытым урчанием самолетов. Оказалось, однако, что самолеты были где-то далеко, ни одного в поле зрения. И руки их сами потянулись к самокатам. Жара толкала их в спину, словно ударами прикладов. Зато шоссе было довольно пустынно. Они находились в районе мареммы — на болотистой равнине, — и в одном месте им пришлось переправляться через реку по временному мосту. Как раз в ту минуту, когда они на него въехали, вверху раздался нарастающий рев моторов. Самих самолетов видно не было-деревья закрывали обзор. «Прочь с моста, быстро!» — крикнул им сапер, стоявший здесь на посту. Они нажали изо всех сил. Потом увидели прямо над собой звено «лайтнингов», бросились в кювет, сорвали с ремня каски и прикрыли ими головы. В мозгу у обоих билась одна и та же мысль — как бы летчики не заметили их самокаты, а легкие вдыхали влажные запахи земли и травы. Но самолеты, естественно, метили не в них, а в мост, и сбросили бомбы ближе к тому берегу. Вернер и Эрих увидели цепочку дымовых и земляных фонтанов и облегченно вздохнули. На длинном, открытом со всех сторон участке шоссе эта игра повторилась еще несколько раз. И они долго лежали в кювете уже после того, как опасность миновала. Доведенные жарой до апатии и полного изнеможения, они наслаждались вынужденным бездействием. Но через некоторое время Вернер все же собрался с духом и скомандовал: «Встать! Поехали!» Они с трудом поднялись.

— Никогда нам не догнать своих, — сказал Эрих голосом, в котором слышалось отчаяние.

— Ну и что с того, — злобно буркнул Вернер. — Значит, подведем черту на день-два раньше, чем они.

В полдень они увидели впереди на склоне холма Тарквинию. Над городом нависали огромные, словно сложенные циклопами древние этрусские стены из нетесаного камня, за которыми возвышался замок маркграфини Тосканской. Дорога поднималась к замку, змеей извиваясь по склону. А небо над серпантином, открытым палящим лучам солнца, от жары приобрело свинцово - белесый оттенок. При такой жаре близость моря совсем не чувствовалась, хотя оно было где-то рядом и с этой высоты должен был открываться его беспредельный простор. Но слепящий свет растворял в себе все окрест, изменяя до неузнаваемости, и о близости моря говорил лишь небольшой клочок неба на западе, где к режущей глаз мертвящей белизне знойного света примешивался слабый свинцово-серый грозовой налет. На три километра пути от подножия холма до центра города у них ушло битых два часа. Когда они туда добрались и присели отдохнуть на крошечной, обрамленной платанами площади, со стороны моря вновь налетели бомбардировщики. Видные издалека, сотни самолетов открыто летели целыми эскадрильями, летели так медленно и спокойно, что сердце у обоих сжалось от страха. Укрыться было негде, пришлось пережидать налет на месте, и они инстинктивно спрятались за мощные стволы деревьев. Они видели, как у самолетов снизу открылись бомболюки, как оттуда выдвинулись кассеты, как из них высыпалось множество мелких бомб, как эти бомбы летели вниз, вращаясь вокруг своей оси и как бы ввинчиваясь в белые столбы раскаленного солнечного света, как они своим металлическим, леденящим душу воем создавали вполне соответствующее звуковое сопровождение невыносимому зною, низвергавшемуся с небес. Но Вернер и Эрих оказались в стороне, бомбы упали где-то далеко за пределами Тарквинии.

От знакомого солдата, оставленного в городе для связи, они узнали, что их эскадрон находится в городке Монте-Романо, в двадцати километрах к юго-востоку от Тарквинии. Дорога теперь повернула от побережья в глубь страны, и они проехали оставшуюся часть пути быстро и молча; к жаре они уже притерпелись. Вокруг тянулась пустынная холмистая местность, у перекрестков дорог попадались отдельные дома, стены которых до самых крыш были увиты розами. Поля вдоль дороги сплошь заросли маком; встречались и совсем дикие, необработанные участки, своим кроваво-красным цветочным ковром как бы взывавшие к милосердию раскаленного добела неба. Немного не доехав до Монте-Романо, они увидели своего командира, мчавшегося им навстречу на мотоцикле. Резко затормозив, он крикнул:

— Англичане в Риме! В полночь выступаем! Поднажмите, а то опоздаете! Завтра встреча с противником.

Они рявкнули:

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!

И покатили быстрее.

— Значит, пора. Откладывать больше нельзя, — сказал Вернер, когда они отъехали достаточно далеко, чтобы командир не мог их услышать. Эрих кивнул, но промолчал. Перед ними был Монте-Романо, уютный маленький городок без следов разрушений. У самого въезда расположился лагерем их эскадрон. Под деревьями у обочины дороги стояла полевая кухня. Они спешились и свернули на проселок, по обе стороны которого прямо на земле сидели и лежали солдаты. Алекс завидел их издали и ждал, прислонившись спиной к стволу каштана.