Бегство из психушки - [32]

– Доклад надо переделать. Мы исходили из ложных предпосылок, которые нам подсунул Бринько, и, опираясь на них, сделали неправильные выводы. Комиссия может подумать, что мы сознательно вводим ее в заблуждение и лоббируем предложение Бринько. Бринько – провокатор, его купили, продали и еще раз купили.

– Успокойся и не переживай. Этот доклад чисто информационный и не повлияет на решение комиссии. Окончательные выводы она сделает только после проверки всех обстоятельств. Гоша, тебе надо отдохнуть. Ты переутомился. Поспи.

Гоша напряженно смотрел на мужчину в светлой рубашке.

– У вас есть виски или коньяк? – спросила Софья.

– Есть бренди.

– Дайте ему выпить.

– Зачем?

– Чтобы он успокоился и уснул. Он будет спать долго, не будите его. Когда он проснется, ему потребуется психокоррекция, – Софья протянула мужчине свою визитку. – И я готова ее сделать.

– Хорошо. А вот вам моя визитка, – мужчина в светлой рубашке протянул Софье картонный прямоугольник.

Она прочитала:

«Владимир Ильич Городничий

Доктор экономических наук

Депутат Государственной думы

Комитет по социальным вопросам».

– Вот теперь я вспомнила, где вас видела. Я видела вас в телепередаче «Поединок» Владимира Соловьева. В эфире вы спорили с генералом Островерховым.

– Ну и как?

– Хоть он и выиграл, но правы были вы.

– Он не выиграл. Он набрал больше очков. А то, что люди голосовали за него, настораживает. Вы сможете помочь Гоше?

– Смогу.

– И когда вы начнете ему делать эту вашу психокоррекцию?

– Дня через два, когда он хорошенько проспится.

– Через два дня я вам позвоню.

Глава 9. Беглец

Медсестра подошла к койке Сергея Балуева и посмотрела на опустевшую бутылку из-под питательной смеси. Эту смесь Сергею ежедневно вливали в желудок через зонд, потому что ни есть, ни жить он уже не хотел. Медсестра медленно вытащила зонд из пищевода Сергея, протерла его салфеткой и бросила в таз. Сергей громко выпустил кишечные газы. Тяжело вздохнув, медсестра подложила под него утку.

Сергей продолжал неподвижно смотреть в потолок. В его глазах была скорбь. Он хотел только одного – провалиться в небытие, никогда из него не возвращаться и ничего не чувствовать. А ощущал он себя кровоточащим куском живого мяса с ободранной кожей, на который сверху сыпется пыль, песок и соль. Пыль и песок, смешиваясь с кровью, превращаются в бурую грязь, а соль, впитавшись в живую плоть, вызывает нестерпимые душевные муки. Он боялся даже пальцем пошевелить, потому что после этого его мучил бы вопрос: «А ради чего я шевелю пальцем? Что бы я ни делал, чем бы я ни шевелил, все равно меня ждет смерть, и ничего больше. Она неизбежна, и продлевать путь к ней – это продлевать мучительное ожидание конца. И зачем тогда жить? Для чего? Чтобы умереть? Значит, смысла в жизни нет и незачем за нее цепляться. И для чего плодить детей? Для того, чтобы они терпели жизненные удары и душевные муки в ожидании смерти?»

Балуев даже не подозревал, что у него маниакально-депрессивный психоз – МДП. Всю свою сознательную жизнь он находился на подъеме, «наверху» своей болезни, в стадии маниакальности, и не знал, что такое плохое настроение и упадок сил. И только полтора месяца тому назад он рухнул со сверкающей счастьем и радостью маниакальной высоты в темную и мрачную бездну депрессии и суицида.

До провала в мучительную скорбь и безысходность Балуев любил жизнь и, захлебываясь счастьем, ощущал всеми своими клеточками малейшие ее проявления – и хорошие, и плохие. Он и не догадывался, что это всего лишь следствие постоянного перевозбуждения центра радости в мозгу и избыточного выделения эндорфинов – гормонов счастья.

На военфаке Саратовского медицинского института все предметы давались ему легко. Сергей Балуев учился играючи, был веселым, общительным и спортивным. Он стал чемпионом на спартакиаде медвузов по бегу на средние дистанции, обогнав на финише самого Виктора Шумлянского.

После окончания военфака и получения лейтенантского звания Балуева, как отличного парня, сразу взяли на работу в госпиталь. Разозлить или вывести его из себя было невозможно, улыбка не сходила с его лица. Даже когда он застал свою жену в своей же постели с майором Юркой Портновым, то не стал драться, а просто, всерьез ли, шутя ли, погрозил голой парочке пальцем: мол, нехорошо так делать. Влюбленная пара поспешно оделась и ушла с глаз долой. Через два дня жена приползла к Сергею на коленях, но на ее месте уже лежала обнаженная медсестра Лида Капась. Жена уехала к матери и тихо спилась. Сына Балуева воспитывала Лида.

Депрессивная стадия началась у Сергея Балуева с того, что морозным зимним утром он посмотрел на сына и вдруг понял, что тот рожден для страданий и мук и избавить его от них надо заранее, до того как они начнутся. Сергей решил сбросить сына с балкона головой вниз, чтобы тот сломал себе шею и не мучился, поджечь квартиру и прыгнуть с пятого этажа вслед за ним. Сосед по дому и закадычный друг Сергея Балуева – майор Вовка Ермольев, с которым они работали в одном госпитале, заметив неладное на соседнем балконе, перелез на него. Он завернул Сергею руки за спину, связал его и вызвал «Скорую помощь», которая увезла Балуева из Подмосковья в Московский институт психоневрологии.