Бегство Джейн - [7]

Ей пришлось немного подождать. У конторки отеля стояли молодые супруги и двое их маленьких сыновей — маленьких чертенят с волосами, похожими на паклю, одетых в красивые матросские костюмчики. Каждый из отпрысков прилип со своей стороны к широким бедрам матери и благим матом на весь вестибюль гостиницы кричал о своем недовольстве.

— Я хочу есть, — канючил младший из двух мальчишек, лет четырех, задрав матери юбку и обхватив ее колено так, как будто собирался его укусить.

— Хочу в «Макдональдс», — немедленно заголосил брат, который был старше от силы на год.

— «Макдональдс!», «Макдональдс!» — единодушно вопили отпрыски, отплясывая вокруг двух беспомощных взрослых людей, которые, будучи их родителями, делали все, что могли, чтобы прекратить это светопреставление.

— Сейчас мамочка и папочка снимут номер, а потом мы найдем уютный ресторанчик, о’кей? — упрашивала детишек молодая мама, взглядом призывая мужа быстрее закончить все формальности, пока она не сорвалась на крик.

Ответ детей последовал незамедлительно:

— «Макдональдс», «Макдональдс»!

Потом произошло чудо: они исчезли в чреве лифта, где их поджидал услужливый служащий, и вестибюль отеля снова принял свой европейски респектабельный вид.

— Чем могу служить, мадам?.. Мадам?!

— Прошу прощения, — произнесла она, когда до нее дошло, что молодой человек за конторкой отеля обращается именно к ней. Вероятно, ей следовало бы привыкнуть к обращению «мадам». — Я хочу снять комнату.

Его пальцы начали нажимать клавиши компьютера.

— Надолго?

— Точно я еще не решила. — Она откашлялась — один раз, потом другой. — Но не меньше, чем на сутки, может быть, на двое.

— Номер на одного человека? — Он посмотрел мимо нее, чтобы удостовериться, что она одна. Она тоже машинально оглянулась. Рядом действительно никого не было.

— Для меня одной, — прошептала она, затем повторила громче: — Номер на одного человека. Пожалуйста. — «Не следует забывать о хороших манерах», — подумала она и чуть было не рассмеялась.

— У нас есть комната, — сказал молодой человек, посмотрев на экран компьютера, — восемьдесят пять долларов в сутки. Комната на восьмом этаже, для некурящих, с двуспальной кроватью.

— Прекрасно. Это меня устраивает.

— Как вы будете платить?

— Наличными.

— Наличными? — Их взгляды встретились. Она отметила, что никогда не видела таких голубых глаз, как у него. Впрочем, она не была в этом уверена. Один Бог знает, что она видела раньше.

— Что-то не так? Вы не берете наличных?

— Ну что вы, конечно же, мы берем наличные. Просто мы не часто с этим сталкиваемся. Большинство людей предпочитают кредитные карточки.

Она кивнула, подумав, что в своей прежней жизни она, несомненно, тоже была таким человеком, и еще раз подивилась тому, что у человека могут быть столь голубые глаза, невозможно голубые, просто синие.

— Вас что-то смущает? — спросил молодой человек; все остальное его лицо, ничем не выделяющееся, кроме цвета глаз, сложилось в какое-то подобие вопросительного знака.

— Прошу прощения, — пробормотала она, — все дело в ваших глазах. Они такие синие! — Она подняла свои собственные глаза к потолку. «Кто бы она ни была, прежде всего, она просто идиотка! Молодой человек мог подумать, что она с ним заигрывает!»

— О, они не мои, — сказал он, вернувшись к своему компьютеру.

— Простите, я не вполне поняла вас. — В ее мозгу пронеслась мысль, что она пришелец с другой планеты.

— Это контактные линзы, — весело объяснил он. — Так вы говорите, двое суток?

Ей было очень трудно поддерживать разговор. Знакомое паническое чувство, которое было улеглось во время поездки в такси по Бикон-Хилл, начало возвращаться.

— Да, не более двух суток.

А что потом? Куда она пойдет потом, если так и не вспомнит, кто она такая? В полицию? Почему она не пошла туда сразу?

— Мне надо, чтобы вы заполнили вот это. — Молодой человек через конторку подвинул к ней лист плотной бумаги. — Ваше имя, адрес и так далее, — объяснил он. От него не ускользнуло ее смущение: — Вы себя хорошо чувствуете?

Она глубоко вздохнула.

— Я так устала. Это совершенно необходимо сделать? — Она отодвинула ему нетронутый лист бумаги.

Теперь настала его очередь смутиться.

— Боюсь показаться слишком настойчивым, но вам придется написать здесь свое имя и адрес.

Она посмотрела на вращающуюся входную дверь, затем перевела взгляд на обложку журнала, который она до сих пор нервно мяла в руках. Взгляд ее задержался на обложке.

— Синди, — сказала она излишне громко, затем, несколько успокоившись, повторила тише и увереннее: — Синди.

— Синди?

Она кивнула, наблюдая, как он неохотно взял ручку и вписал имя в формуляр.

— Это ваша фамилия?

Ну что он к ней пристал, зачем ему это надо? Разве она не сказала ему, что устала? Он что, не понял, что она платит наличными? Зачем надо обязательно узнавать о ней вещи, его не касающиеся? Она подумала о молодой чете и их детишках, которые плакали по «Макдональдсу». Ничего удивительного, что дети были нетерпеливыми и капризничали. Неужели он точно так же издевался и над ними?

— Макдональд! — Сначала она услышала восклицание, а потом поняла, что это произнесла она сама. — Синди Макдональд. Она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: — Сто двадцать три, Мемори-лейн… Нью-Йорк.