Беглецы - [2]

— Пока все нормально. С ними были проведены разговоры, и объяснены почему не работает почта и связь с их миром, так что волнений ждать не приходиться, все они отнеслись с понимание к этой новости, и тоже ждут пока портал заработает. Тем более некоторые особо дальновидные забрали семьи с собой.

— Приятно иметь дело с такими союзниками, — сказал Сталин, и добавил: — Что у нас по Румынии?..

Российская Империя. Царство Польское. Усадьба пана Пшеновского. Гостевая спальня.

26 июня. 19 часов 40 минут местного времени.

Очнулся я от тихого хлопка закрывающейся двери. Несколько секунд тупо смотрел на белый потолок с красивой церковной лепниной. Всякие амурчики, ангелочки, просто усеяли углы комнаты. Попытавшись приподняться на локте, со стоном рухнул обратно. Переждав приступ слабости и головокружения скрутивший меня, попытался снова сделать это. На этот раз у меня все получилось. Сел, уперся спиной на подушку, вытер мокрый от пота лоб, и осмотрелся.

Судя по обстановке я находился в музее.

«А профессор то был прав, мы провалились в прошлое, а не в будущее как я надеялся!» — подумал, закончив осмотр комнаты. Тяжелые, непроницаемые шторы закрывали окно, но и так понятно, что это не родной мне мир, если только мы не попали к какому-нибудь олигарху повернутому на антикваре, что было сомнительно.

Больше всего меня обеспокоило то, что рядом не было Али. Насколько я ее знал, она не оставила бы меня одного, и это особенно тревожило. Одежды тоже не было, не назвать же одеждой халат, который висел на резном стуле у изголовья. Ни лампочек, ни проводки тоже не рассмотрел, а вот подсвечник с тремя оплывшими свечами стоял на большом красивом резном буфете, вводя в сомнения.

В отличие от меня постель была сухая, и это значило, что ее только что поменяли.

«Хоть заботятся, уже хорошо», — подумал я, мысленно пробегая по своему телу, пытаясь понять, что со мной. Чувствовалась только слабость, голова же была на удивление ясной.

Вдруг за дверью послышались шаги, я мгновенно сполз обратно и принял тут позу, при которой очнулся.

Сквозь ресницы, смотрел на трех вошедших мужчин в странных, скорее даже старинных одеждах, которые разглядывали меня, подойдя к изголовью.

«Поняли? Или тут стоит система видеонаблюдения?» — подумал я. Мысли просто скакали в голове, давая все новую и новую версию.

— Что вы скажите профессор? Когда он очнется? — спросил по-русски, с каким-то старинным говором, один из них. Говорили странно, вставляя эс на конце, но как ни странно более-менее я их понимал. Сухопарый мужчина с жесткой щеточкой усов наклонился надо мной, и приподняв веки всмотрелся в глаза. Понадобились все мои способности, чтобы никак не отреагировать.

— Тут я пока ничего не могу сказать, нужно время и покой, — ответил тот, разогнувшись.

— Меня интересует, откуда они взялись. Это «поручик», чтоб его, убил одиннадцать моих жандармов, и я хочу знать кто они такие. Девка молчит, старик тоже, может хоть этот заговорит?!

Я чуть не дернулся когда услышал слова одного из мужчин.

— Рано или поздно он очнется, и тогда вы все узнаете, — ответил неизвестный профессор.

— Я поставлю у входа охрану, — пробормотал молчавший третий, когда они выходил из комнаты.

Как только дверь закрылась, я попытался встать, но и тут же со стоном рухнул обратно. Слабость, слабостью, но головокружение еще никто не отменял. Переждав, пока комната перестанет кружиться перед глазами, все же встал и начал ходить из угла в угол, потихоньку вновь принимая командование над собственным телом. Беда с этой болезнью, судя по фигуре, сбросил я не меньше десять килограмм.

«Где я? И что произошло с моими спутниками?» — эти мысли крутились в моей голове круговоротом. И странная одежда у побывавших в моей комнате тоже навевала сомнения — не знаю, в какую эпоху я попал, но точно где-то рядом с Наполеоном. У одного были чулки.

Белорусская ССР. Двадцать километров от Кобрина. Подразделение капитана Леонтьева.

26 июня по миру СССР и 28 июня по миру Александра. 19 часов. 29 минут.

— Давайте-давайте, — командовал сержант Карпов, изредка бросая взгляды в сторону наблюдателей, которые находились дальше по дороге.

Бойцы отделения сержанта, споро копали небольшие ямки для противотанковых мин ТМ-57, другие подразделения занимались тем же самым, создавая полукилометровую зону полного минирования дороги.

— Карпов, что у вас? — спросил подошедший капитан Леонтьев, придерживая на ходу ППС.

— Через десять минут закончим, — отрапортовал тот выпрямляясь.

— Поторопитесь, наблюдатель на дереве засек шлейф пыли, минут через двадцать они будут тут, — сказал капитан, и оглядев работающих бойцов и их охранение, побежал дальше.

Эта засада была не первой для их группы сдерживания. Вернее сказать третья, и бойцы уже не сомневались что не последняя, будучи уверенными в своем командире. Они еще не знали, что время жизни подобных групп не превышало более пяти-шести боев.

— Быстрее! Немцы на подходе, — сообщил бойцам Карпов. Те уже закончили и сразу же отошли в сторону, началась закладка мин.

— Я их уже слышу, — негромко произнес красноармеец Вересков, Карпову, поглаживая ложе пулемета Дегтярева.