Беглецы - [24]

Лодка с беглецами резала воду, уходя от берега на фарватер. Это было та картина, что заставило рысь изменить направление.

Лодка, так кстати оказалась на их пути, что Марианна уже начала верить, что им удастся выкарабкаться и на этот раз. Она прошла в нос посудины и уселась на доску, вделанную между бортов. Её маленькие спутники вставляли в уключины тяжелые длинные весла. Может, для взрослого мужчины, весла и не были тяжелыми, но ребятам приходилось все делать вдвоем, чтобы установить их. Командовал эльфенок - откуда он знал, как управляться с лодкой, девочка не представляла - до рассказов об этом у них еще не доходило. Марианна не первый раз видела лодку, даже у отца был небольшой долбленный челн, но сама никогда на них не плавала. Степной житель, Горзах тоже оказался на воде первый раз - он путался, выполняя команды Лео. Тот злился и обзывал орка то на человеческом, то на орочьем языке. Орченок изредка огрызался.

'Похоже по-эльфийски ругаться не получается', - подумала девочка. Она сидела и пыталась, не снимая, выжать подол платья, мокрая ткань облепила тело, и она знала, что, если, не подсохнуть, ночью придется несладко. Марианна уже почти успокоилась, когда течение вынесло их за поворот. И тут все страхи опять вернулись к ней - под скалой, там, где они только прошли до этого, стояли пятеро эльфов. Теперь она сразу их узнала - не только по серебристо-зеленой одежде. Ни у одного человека не было таких белокожих лиц. Они, явно тоже только заметили лодку, потому что просто стояли и смотрели.

Лео бросил заниматься веслом, вскочил на среднюю лавку и, размахивая руками, закричал:

- Эй! Я здесь! Я здесь!

С берега ответили:

- Лейонойль, это ты?

- Я! Я Лейонойль! - приплясывая, подтвердил эльфенок. Он радостно посмотрел вниз на замерших спутников и весело закричал:

- Все! Мы спасены! Это за мной!

Однако, увидев их испуганные лица, он смешался и постарался успокоить:

- Не бойтесь. Вы со мной, никто вас не тронет. Я сын правителя Синей Горы.

Как только, Марианна увидела эльфов, она быстро пригнулась и теперь, помня о их луках, боялась поднять голову. 'Может и правда не тронут - правитель Синей Горы, это эльф первородный, как говорят, в этих местах единственный такой род остался. Значит его сын, тоже важная персона, и к его словам прислушаются?' Но, то, что произошло дальше, сразу отрезвило её.

Спрятавшийся, как и Марианна, Горзах сидел очень неудобно, чтобы сменить позу, орченок привстал и на миг над бортом показалась его голова.

Берег взорвался яростным криком. Эти вопли словно парализовали орка, он как завороженный смотрел на удаляющийся берег. Марианна не видела, что там произошло, как только она услышала это, сразу упала на дно лодки и сейчас пыталась вжаться в него.

Наверху раздался страшный крик эльфенка. Девочка зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней лежал мертвый Горзах. Все его лицо было залито кровью, даже глаз не было видно. Марианна закричала и попыталась вскочить, но 'мертвец' не дал ей это сделать. Орк поймал её за плечо и вдавил в дерево.

Сверху спрыгнул Лео и тоже прикрыл её. Он бессвязно бормотал:

- Прости, прости Горзах, я их всех накажу! Они случайно, они не знали...

Он приподнялся и закричал что-то, теперь уже по-эльфийски. С берега ответили сразу несколько голосов, эльфенок опять что-то крикнул и наклонился к девочке.

- Все. Мы уплываем, - прошептал он. Потом со злостью добавил: - Они еще пожалеют.

Енек пробиралась в темноте, по лазу такому узкому, что даже она в некоторых местах застревала. Тогда ей приходилось извиваться всем телом, чтобы пройти очередной изгиб. Этот ход был ей не знаком и полезла она сюда, только потому что из лаза шел легкий ветерок, наполненный запахами осени. Ход явно вел на поверхность. Иногда она с тревогой думала о том, что преследователи не дураки и сразу догадаются, что он выбрала сквозной ход; иногда о том, что может застрять на очередном изгибе и умереть тут. Вряд ли за ней отправят рудокопов, чтобы расширить ход и спасти.

'Они и так хотели убить меня, значит, узнав, что я застряла, только обрадуются'. Енек так и не поняла, за что её хотели убить, единственное, что она знала точно, это хотели сделать свои. Никто другой не смог бы забраться в спальные пещеры рода. Да и в любые другие тоже.

Их род давно откололся от общего народа и теперь даже сородичей из других мест вряд ли бы пустили дальше Большой Ямы. Енек еще совсем маленькой потеряла обоих родителей, как рассказывали - их придавило в дальней шахте, во время работы. Больше родных у неё не было, и её воспитывали обществом. Лишь когда она подросла, и начала чуть-чуть соображать, она узнала, что на самом деле - все живущие в подземном городе, в какой-то мере, её родственники. Но, как говорится, когда все - значит никто.

Как только она смогла сама ходить и не теряться в запутанных ходах города, Енек не в одной семье не стала жить больше двух-трех месяцев. Она чувствовала, что даже в самых лучших пещерах, ей совсем не рады, ну, а, если, встречалась с открытой враждой, то не задерживалась больше одной-двух недель.

Но то, что произошло сегодняшней ночью было совсем страшно. Какими бы не были окружающие, все-таки, он были её семьей, её единственной семьей. И то, что сегодня её хотели в этом городе убить, до сих пор никак не укладывалось у неё в голове.