Беглецы и бродяги - [12]
(открытка из 1986-го)
Где-то за стенкой орет мужик – что-то про бесов и демонов. Где-то в другой палате он кричит в полный голос и воет – что-то про ниггеров и грязных пидоров, которые только и думают, как бы его схватить. Он орет на весь третий этаж:
– Отойди от меня, мудила!
И эти вопли не прекращаются ни на секунду.
Это больница Эмануэль, большой медицинский комплекс на восточном конце Фремонт-Бридж. Я здесь волонтер в благотворительном хосписе. Работаю шофером. Развожу людей из больницы в больницу. В основном родственников умирающих пациентов. В основном матерей, которые приехали навестить детей. А когда их сын или дочь умирает, я отвожу их в аэропорт, чтобы они улетели домой.
Один парень у нас умирает от СПИДа и, наверное, сегодня умрет. Его мама сидит у постели, держит его за руку и поет «Сверкай, сверкай, звездочка» («Twinkle, Twinkle Litter Star») – снова и снова. Она говорит, что, когда он был маленьким, это была его самая любимая песенка. Сейчас он – просто кожа да кости. Лежит, свернувшись клубочком, под тонким вязаным одеялом. Ему поставили капельницу с морфином, так что препарат поступает в кровь через каждые пару секунд. Лицо у него изможденное, желтое и как будто ссохшееся – это значит, что я привез сюда маму в последний раз.
Мама из Миннесоты, мне кажется. Или из Монтаны. Я по опыту знаю, что люди не умирают, как в фильмах. Как бы кошмарно они ни выглядели, они все равно дожидаются, пока ты не уйдешь. Ближе к полуночи, когда я наконец увезу его маму в мотель на Бернсайд-стрит (В), когда он останется совсем один, он умрет. Ее сын.
А сейчас она поет ему «Звездочку» снова и снова, пока слова не утрачивают значение. Пока слова не превращаются в мантру. В птичью трель. Просто звуки – без всякого смысла. Я смотрю на часы.
А потом начинаются вопли. Про латиносов, ниггеров, пидоров и прочих мудил. Кричит мужчина хриплым и зычным голосом. Где-то на нашем этаже.
Заходит медсестра, чтобы объяснить, что происходит. У мужчины, который кричит, – передозировка наркотиков, и они там не могут его успокоить, потому что не знают, какие наркотики он уже принял. Медсестра говорит, что его связали, и его палата – в самом конце коридора, но нам придется терпеть его вопли, пока он сам не выдохнется.
А мужик все надрывается – про жидов и азиатов.
При каждом вопле умирающий сын слегка вздрагивает и морщится, а его мать прерывает песню. По прошествии какого-то времени, после нескольких автоматических инъекций морфина, мужик в дальнем конце коридора все еще продолжает кричать про демонов и бесов, и мама берет свою сумку. Встает.
Идет к двери. Я – следом за ней.
Похоже, она сдалась. Прямой наводкой – обратно в мотель. В аэропорт. В Миннесоту.
Мы идем по больничному коридору, и крики становятся громче, ближе, и вот мы уже поравнялись с дверью в палату, где лежит тот мужик. Дверь приоткрыта, но кровать занавешена занавеской. Мама входит в палату. Проходит за занавеску.
Мужик кричит, обзывает ее мандой. Говорит ей: уйди от меня.
Я тоже иду посмотреть. Мужик лежит голый, его руки и ноги привязаны кожаными ремнями к хромированным поручням на кровати. Он очень большой, просто огромный, занимает всю койку, так что под ним и не видно матраса. Он весь извивается, пытаясь выбраться из ремней, все его мышцы напряжены, вены выступают под кожей, почти сплошь покрытой татуировками – змеи и женщины в ярко-красных и синих тонах. Лицо у него горит, он кричит, зовет «ебаную» медсестру. Она, «блядь, должна быть при мне, а не где-то там шляться». Его руки и ноги привязаны к поручням, он корчится, бьется и извивается. Как рыба на горячем песке. Вены на обеих руках истыканы иглами. От локтей до запястий идут «дорожки» от старых инъекций.
Мама ставит свою сумку на краешек его постели. Она говорит:
– Симпатичные татуировки.
Я это запомнил, потому что она ничего больше не говорила. Потом она достает из сумки салфетку. Старую, смятую бумажную салфетку.
Когда рассказываешь про голого мужика, никак нельзя обойти вниманием его член и яйца. У него это – единственное, что не корчится и никуда не рвется. И на чем нет татуировок. Это самые обыкновенные гениталии – красная, съежившаяся плоть в гнезде из черных волос на лобке.
Кстати сказать, я работаю волонтером в больницах с четырнадцати лет. Там, где я вырос, для того, чтобы пройти обряд конфирмации в католической церкви, надо несколько сотен часов оттрубить на волонтерской работе. А пойти волонтером можно было только в больницу Лурдской Богоматери. Вот так и вышло, что я в четырнадцать лет занялся чисткой родильных палат. Никаких тебе резиновых перчаток. Все – голыми ручками. Выкидываешь послед. Отдираешь засохшую кровь с поддонов из нержавеющей стали. Можно представить, как мне это нравилось. И еще я вытирал пыль с полок в аптеке при госпитале. Еще пара лет, и я бы только мечтал о такой работе – «шведский стол» болеутоляющих препаратов, и все для меня одного, и никого нет поблизости, – но в четырнадцать лет это была скука смертная.
Я-то думал, что видел все в этой жизни.
И вот здесь и сейчас мама достает из сумки салфетку и приподнимает вялый пенис того мужика, держа его через салфетку. Он размером с большой палец руки, только палец без кости. Она приподнимает его и отпускает, чтобы он упал. Яйца того мужика лежат в волосатом паху между ног. Он извивается, пытаясь отодвинуться от нее, но не может.
Культовый роман Чака Паланика «Бойцовский клуб», впервые издающийся на русском языке, уже получил громкую известность в России благодаря не менее культовому одноименному фильму Дэвида Финчера и сценарию Джима Улса, опубликованному в журнале «Киносценарии». И вот наконец читатель может познакомиться с романом, положившим начало созданию аналогичных «бойцовских клубов» по всему миру, в том числе и у нас, в России. Так что же такое «Бойцовский клуб»? Но — тсс! Первое правило бойцовского клуба гласит: «Никогда не говори о бойцовском клубе».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Невероятная, страшная и смешная история, которую каждый рассказывает по-своему. ДВАДЦАТЬ ТРИ «человека искусства», которые приняли заманчивое предложение на три месяца отрешиться от мирской суеты и создать ШЕДЕВРЫ, а попали в АД! Полуразрушенный подземный готический театр, в котором нет ни электричества, ни отопления… ЕДА НА ИСХОДЕ… Помощи ждать НЕОТКУДА… Выживает СИЛЬНЕЙШИЙ!
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
Человек так устроен, что не может жить без каких-то рамок и границ — территориальных, духовных, жанровых. Но на самом деле — где-то глубоко внутри себя — мы все свободны, мы — творцы бесконечных миров. В сборнике опубликованы тексты очень разных авторов. После их прочтения хочется создавать нечто подобное самому. И такая реакция — лучшая награда для любого писателя.
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» — одна из самых скандальных книг второй половины XX века. Книга, которую осуждали и запрещали. Книга, которой зачитывались и восхищались. Книга, в которой само понятие «Американской мечты» перевернуто с ног на голову, в которой видения и галлюцинации становятся реальностью, а действительность напоминает кошмарный сон.Книга содержит нецензурную брань.
Мы с ребятами тут покумекали и решили: будь что будет! Хватит уже гнуть спину на всяких-разных мошенников – политиканов, продажных судей и журналюг без малейшего признака совести. Хорошо, что нашлась добрая душа и просветила нас насчет всего этого человеческого хлама. «Книга Ссудного дня» – слышали о такой? Ничего, скоро услышите. Вперед, завалим свиней! Белым людям – белую Америку! Чернокожим – черную! Ну, и всяким квирам что-нибудь да обломится…
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики грез». Как же это получилось, что незаметная, стеснительная девочка с прыщами, подростковыми комплексами и лишним весом сделалась всенародной любимицей и объектом культа, и зашло это сумасшествие настолько далеко, что теперь моим именем называется рукотворный остров – прибежище тысяч адептов новой религии, стремящихся любой ценой попасть в рай?Конечно, это происки нечистого – обманщика, шарлатана и мастака манипуляций!Но зря, как говорится, связался черт с младенцем…
Книга-сенсация. Книга-скандал. В 1966 году она произвела эффект разорвавшейся бомбы, да и в наши дни считается единственным достоверным исследованием быта и нравов странного племени «современных варваров» из байкерских группировок. Хантеру Томпсону удалось совершить невозможное: этот основатель «гонзо-журналистики» стал своим в самой прославленной «семье» байкеров – «великих и ужасных» Ангелов Ада. Два года он кочевал вместе с группировкой по просторам Америки, был свидетелем подвигов и преступлений Ангелов Ада, их попоек, дружбы и потрясающего взаимного доверия, порождающего абсолютную круговую поруку, и результатом стала эта немыслимая книга, которую один из критиков совершенно верно назвал «жестокой рок-н-ролльной сказкой», а сами Ангелы Ада – «единственной правдой, которая когда-либо была о них написана».