Беглец - [2]

- Ага, - казалось, он услышал именно то, что хотел. - Тогда пойдем.

- Куда?

- К тебе, конечно. Не на лавочке же этой нам обедать. Хотя, если желаешь, можно и на лавочке.

- Я же тебе сказала, что в доме хоть шаром покати.

- Это уже не твоя забота.

Впоследствии нечем иным, кроме как наваждением и кратковременным помешательством рассудка, я не могла объяснить того факта, что мы под ручку отправились прямиком ко мне домой.

А впрочем - к чему лукавить? - был, был у меня и некий интерес к нему, такому симпатичному и загадочному...

Под шушуканье старушек-соседок - в подъезд и на третий этаж. Ключ скрежещет в давно требующем смазки замке. Потерпи, дружок, вот выйду удачно замуж...

Мой синеглазый спутник скидывает в прихожей . сандалии и шлепает босыми ногами на кухню к холодильнику.

- Так. Пустой, говоришь... А это что?

Я заглянула через его крепкое плечо в нутро старенькой "Бирюзы" и обмерла - холодильник был забит едой до отказа.

- И что тут у нас... - пробормотал Иван и потянул на себя какую-то незнакомую мне кастрюлю.

- Послушай! - Мне наконец удалось выйти из оцепенения. - Я... я не знаю, откуда это все взялось! Это не мое!

- Бывает, бывает... - Он поставил кастрюлю на стол, снял крышку и принюхался. - Борщ, - удовлетворенно констатировал, - украинский. Люблю, знаешь ли, украинский борщ. С пампушками и со сметаной. У тебя есть пампушки и сметана?

Я потрясенно молчала.

- Ну чего ты стоишь? - воззрился на меня Иван своими пронзительно-синими глазами и достал из хлебницы свежеиспеченные пампушки, от которых по кухне сразу же волной пошел вкусный чесночный дух. - Иди переодевайся к обеду и мой руки. Я сам накрою на стол.

Вы когда-нибудь пробовали настоящий украинский борщ с пампушками?

Такой борщ умела готовить моя покойная бабушка, и я уже основательно успела позабыть его божественный вкус.

Вопросы, как обиженные пчелы, роились в моей бедной головушке, но я решила сначала насытиться, раз уж представилась такая возможность.

- Кофе? - предложил он, когда с борщом было покончено. - Или желаете второе блюдо? Можно, скажем, подогреть отбивные. Я там заметил в холодильнике...

- Благодарю покорно.

- Тогда кофе.

Все ясно, соображала я, наблюдая, как Иван открывает несуществовавший у меня еще сегодня большой пакет кофе "Арабика", щедро насыпает его в джезву, добавляет сахар, заливает кипятком и ставит джезву на малый огонь. Все ясно, он - гипнотизер, и все это происходит только в моем воображении. Но зачем? С какой, извините, целью? Завладеть моей душой и телом?

Но он достаточно интересен сам по себе, чтобы не испытывать недостатка в женщинах... Вот именно. Тобой этот недостаток и восполняется сейчас. Нет, постой... Я ведь сама к нему обратилась, а он просто сидел на скамейке летним погожим днем. Сидел себе, значит, на скамейке. Отдыхал. И тут подхожу я. Молодая длинноногая натуральная блондинка. Он (что совершенно естественно) теряет голову и, полностью отдавая себе отчет в том, насколько малы его шансы обратить на себя мое благосклонное внимание, прибегает к запрещенному приему. То бишь гипнозу. Бред.

И тут в дверь настойчиво позвонили.

Я сразу определила, что это приперся мой бывший муж и что он почти наверняка в изрядном подпитии. Черт, этого только мне не хватало!

- Открою? - полувопросительно глянул на меня Иван.

- Нет уж, - решительно поднялась я из-за стола. - Сиди.

Ну, точно. Муж. Да еще в агрессивной стадии опьянения.

- Чего тебе надо?

- Дай полтинник!

- Нет у меня денег.

- Тогда чего-нибудь выпить.

- Выпивки тоже нет. Иди откуда пришел.

- А-а! У нас гости! - это он заметил мужские сандалии в прихожей.

- Представь себе...

- А ну-ка...

Надо сказать, что мой бывший при росте метр девяносто и соответствующем весе обладал недюжинной силой, так что мои пятьдесят четыре килограмма он просто отодвинул рукой к стене и вломился на кухню.

Я бросилась вперед, готовая повиснуть на его медвежьих плечах, но бывший супружник, уставившись на спокойно пьющего кофе Ивана, вдруг как-то сник, пробормотал нечто вроде извинения, пятясь, покинул квартиру и загрохотал вниз по лестнице.

- Что ты ему сказал? - поинтересовалась я, наблюдая в окно за быстро удаляющейся по улице фигурой бывшего мужа.

- Ничего, - пожал он плечами. - Странный какой-то тип... Кто это?

- Когда-то был мужем.

- А!

- Что значит "а"?

- Да нет, ничего. Деликатный, наверное, человек. Увидел, что место занято, ну и решил без шума удалиться.

- Деликатный он, как же, - горько усмехнулась я. - Нет, если ты не фокусник, то, значит, гипнотизер. Только вот не пойму, что тебе нужно от бедной девушки.

- Доброй и красивой, - добавил он. - Я же тебе сказал: мне негде жить на теперешний момент, а ты мне понравилась.

- Все так просто?

- А зачем усложнять? - Он отнес чашки в раковину и принялся мыть посуду. - Понимаешь, я не люблю гостиниц.

- И все-таки, кто ты? - спросила я его спину.

Он обернулся, держа в руках только что вымытую тарелку. Капли воды медленно падали на линолеум.

- Ты уверена, что тебе очень хочется это знать? - тихо спросил он, и я почему-то испугалась.

Вечерний ветерок путался в легкой занавеске, пытаясь пробраться в комнату сквозь открытую дверь балкона. Мы сидели в креслах возле журнального столика и пили превосходное "Амонтильядо" двадцатилетней выдержки.