Беги! - [8]

– Что это за херня? – крикнула она. – Что это за херня, а?!

Ни я, ни Виталий не смогли найти ответа. Вздохнув, я отшвырнул палку в сторону.

– Тебе в больницу надо, – сказал я. – Пошли, помогу.

Пятый круг

А по дороге

Дороги манят…

Остаться!

Держаться вместе

На ровном месте

Не сдаться!

Звонок застал меня за завтраком. Я недовольно поднялся из-за стола. Кого там ещё чёрт принёс? Тут же холодный пот прошиб. Нет уж, от таких словесных оборотов надо отказаться. «Чёрт принёс», «к чёрту», «к чёртовой матери»… Теперь уже не до шуток. Мне кажется, или раньше у меня руки так не дрожали?

– Кто? – спросил я, не увидев через глазок в полутёмном подъезде ничего вразумительного.

– Здравствуйте, – послышался знакомый голос. – Извините, пожалуйста, за беспокойство, я ищу одного человека, его зовут…

Я открыл дверь.

– …Семён, – закончила Лена.

Видеть её вне стадиона было непривычно. Видеть без спортивной обтягивающей формы – ещё более непривычно. На ней были джинсы – правда, тоже в обтяжку – и белая майка с золотистым узором. На плече висела элегантная сумочка.

– Ты как меня нашла? – спросил я.

– Видела, как ты в этот подъезд заходишь. Начала сверху. Повезло на четвёртой квартире. Зайти-то можно?

Я поколебался. С одной стороны, заполучить в гости такую красотку, как Лена, было приятно. С другой… вряд ли она пришла предложить встречаться.

– Заходи, – вздохнул я. – Чай будешь?

***

– Не ходил? – спросила она, макая чайный пакетик в кружке.

– Нет, конечно, – фыркнул я. – Смеёшься?

– А похоже?

– Нет.

Посмотрели друг другу в глаза. Удивительно, как сильно сближает такая вот херня. В том, что мы – друзья, я уже не сомневался. Как минимум, друзья. Но с той же уверенностью я ощущал и другое: никуда эта близость не приведёт. Там мы могли быть вместе, а здесь… В присутствии здесь Лены чувствовалось что-то в корне неправильное. Мне было неуютно, ей – тоже. И сумочка её лежала у неё на коленях. И сидела она на самом краешке табурета.

– Тоже не ходила, – сказала она, опустив взгляд в кружку. – Меня до сих пор трясёт… В первый раз думала – ну, чердак протёк немного, с кем не бывает.

– Угу, тоже так думал, – кивнул я.

Лена достала пакетик, отжала его при помощи ложечки и огляделась. Блюдечка под пакетики у меня на столе не было. Я обычно оставлял пакетик в чашке до самого конца, а потом выкидывал.

– Мы должны вернуться, – сказала Лена, бросив пакетик на клеёнку, которой был застелен стол.

Я вздрогнул:

– Чего?

– Того! Сам не чувствуешь?

– Нет. – Для пущей убедительности я покачал головой. – Нам, по-моему, чётко дали понять, что оттуда лучше держаться подальше.

– Ты там не проходишь даже?

– Нет, конечно!

– Ну и дурень. Я думала, до тебя тоже дошло. Виталий, вот, понял.

– Что понял-то? – поморщился я.

Лена отхлебнула чая, поморщилась и поставила кружку.

– Ему плевать, когда мы просто там ходим. Ему не нравится, когда мы бегаем.

– Чушь, – сказал я.

– Сам смотри. Ты тут сколько живёшь?

– Ну, лет пять, наверное.

– Вот, и я – год. Виталий родился тут вообще. И мы ни разу, ни разу не встретились! Никогда и нигде, кроме как на этом стадионе. Нас как будто кто-то свёл вместе там.

– Угу, свёл, а потом – выгнал, – кивнул я.

Лена помялась, явно собираясь сказать что-то глубоко личное. Наконец, выдавила:

– Было ведь хорошо, правда?

Я вспомнил тот день, когда Виталий фотографировал её. Вспомнил наше пари на батончики, беззлобные переругивания. Пожалуй, да. Сейчас всё это вспоминается, как какой-то потерянный рай. Что-то мы втроём находили друг в друге там, на этой беговой дорожке. Что-то, чего не могли найти нигде больше.

– Может быть, – сказал я нехотя. – Но я туда больше не вернусь. И тебе не советую, если жизнь дорога. Руки-то как?

Лена показала ладони. Неглубокие ранки почти затянулись.

– А я и не смогу туда пойти без тебя, – сказала она. – И без Виталия. Мы только вместе можем.

– Значит, я героически спасу вам обоим жизни, обходя эту проклятую школу по широкой дуге.

Лена помолчала, вертя кружку. Пить чай ей явно не хотелось.

– А почему ты вообще бегать начал? – спросила она снова грубоватым голосом. Как я понял, она всегда так говорила, когда разговор принимал задушевный характер. Пыталась таким образом выстроить защиту, что ли.

– Ну как тебе сказать… – протянул я. Мне тоже с трудом давались откровения.

– Ну как есть, так и скажи. Виталий, вон, похудеть мечтает. А ты? Вроде брюхо по земле не волочится.

– Спасибо, сочту за комплимент, – усмехнулся я. – Не знаю… Искал чего-то.

– Чего искал? – не отставала Лена.

– Покоя. Порядка. Не знаю, как объяснить.

Она молчала, сверля меня взглядом, и я, вздохнув, заговорил:

– Ну, вот я отучился. Работаю. День за днём одно и то же, делаю что-то для других, получаю за это деньги на жратву. Была у меня мечта – стать писателем. Заржёшь – прибью. – Я грозно посмотрел на Лену, но она даже не улыбнулась. – Интернет эту мечту прихлопнул. С одной стороны кто угодно может «стать», а с другой, нет никакой границы, которую пересечёшь – и всё, можно сказать, что мечта сбылась. Сажусь каждый вечер, пишу что-то. И всё как будто тоже в пустоту. Приходит иногда какая-то отдача, но это мизер просто. Взвалил на себя ещё один мешок с кирпичами, теперь два тащу: работа и мечта. Хотелось какого-то простого счастья, что ли. Делать что-то чисто для себя, наслаждаться этим. И чтоб оно меня ещё и не убивало при этом. То есть, бухло и наркотики – отсекаются. Книжку одну удачно прочитал, вдохновился… Кроссовки купил…