Беги, детка, беги - [13]

Может быть, ты самая большая или даже лучшая ошибка, которую я когда-либо совершала. Но, во всяком случае, она была неизбежна, уже только потому, что ты не думал, что найдешь девушку брата сексуальной. Я густо покраснела под твоим чувственным, испытующим взглядом. С самого начала мне не удавалось избавиться от этого властного притяжения, которое исходило от тебя. Боже, ты как черная дыра. Твоя мама прогнала тебя и двух твоих девочек, но даже когда ты уже давно отвел свой взгляд от меня, я все еще чувствовала его.

Все мое тело горело так же, как и щеки, даже несмотря на то, что ты не произнес ни слова.

Я изо всех сил пыталась не попадаться тебе на глаза, но ты всегда находился со мной в одной комнате или так тесно прижимался ко мне, проходя мимо, будто мы находимся в крошечном шкафу. Ты постоянно меня касался, так бесцеремонно, без капли стеснения. И никогда не скрывал, чего хочешь. Твои первые слова, обращенные ко мне, были:

— Я трахну тебя, Эмилия.

И я совершенно не знала, что делать, когда одним прекрасным днем стояла на вашей террасе, и ты прорычал мне это сзади на ухо.

Ты так часто давал мне почувствовать, что хочешь меня. Например, осенью, когда я должна была сделать кофе вашему отцу. Я проходила мимо тебя, ты сильно ущипнул меня за задницу, и я должна была сдерживаться, чтобы не вскрикнуть, иначе это все бы заметили.

А потом зимой, я поругалась с Райли и вышла на улицу подышать свежим воздухом. Там сидел ты, в своем разрушительном великолепии, с косяком между пальцев и без футболки, как будто тебе никогда не бывает холодно, потому что сам состоишь изо льда. Ты сразу же заметил мое состояние. Вручив мне косяк, приказал:

— Затянись! — и я послушалась, потому что с тобой не может быть иначе.

С самой первой секунды ты контролировал меня, и я не знаю, как и почему. Но это так.

Я часто лежала бессонными ночами и тайно думала о твоих глазах неопределенного цвета. Как только я определяла их цвет, казалось, они тут же менялись и сияли по-другому. Иногда зеленые, иногда карие, но в основном черные, как пропасть, в которую ты меня тащишь. Я постоянно думала о твоем голосе и том, как ты на меня смотришь. Это была чудовищная битва, Мейсон. Это было, будто ты видишь меня насквозь и знаешь, в чем именно я нуждаюсь, что пережила и что еще хочу пережить.

Ты можешь вытащить из меня самое лучшее так же, как и самое худшее. Ты пугаешь меня, Мейсон Китон Раш.

Наш первый поцелуй был на Новый год. Твои родители взяли нас на мероприятие, где твой отец должен был обязательно присутствовать. Ты заявился после полуночи в стельку пьяный и чем сильно опозорил своего отца. Райли тоже было очень стыдно. Вы поругались и наговорили друг другу кучу ужасных слов. Потом Райли развернулся и вышел оттуда. Я хотела последовать за ним, но вдруг почувствовала твои пальцы на своей руке. Одним рывком ты затянул меня в гардероб, где мы были спрятаны среди тысячи курток.

— Мне плевать на последствия! — с этими словами ты взял в руки мое лицо и поцеловал.

Я понимала, что должна сопротивляться, но как только почувствовала твои губы на своих, перенеслась в другой мир. Это было так, будто меня поглотила тьма, боль, страсть, желание, злость и ненависть.

Это было так, будто я тебя никогда не искала, но нашла.

Но все равно, Мейсон.

Я ненавижу тебя.

Я ненавижу то, что ты делаешь со мной.

Я совершила ошибку, что связалась с тобой.

Я ненавижу то, что ты пробуждаешь во мне.

Я не могу справиться с твоим темным «я», Мейсон. Ты поглощаешь меня, делаешь мне больно — физически и эмоционально. Такое ощущение, что ты специально делаешь так, чтобы мне постоянно было плохо. Ты хочешь, чтобы я страдала, и я страдаю, несмотря ни на что.

Не знаю, ты хочешь меня ради забавы или потому что так ненавидишь своего брата. Но уверена в том, что ты для меня ничего не значишь, и ты уж точно не влюблен в меня до безумия. Я знаю, что ты не способен кого-то любить. Даже себя.

Господи, как же я тебя ненавижу. Как часто я пыталась держаться от тебя подальше, и как сильно ты все равно меня притягивал? Снова и снова.

Первый раз, признаюсь, это была моя собственная ошибка. Это было в феврале, в День святого Валентина, Райли сказал мне, что нам нужно ехать на похороны. Умерла твоя бабушка. Когда мы приехали, вся твоя семья уже была там, но тебя не было, Мейсон. Твоя бабушка, должно быть, была замечательной женщиной, как и твоя мать, и все ужасно горевали. Только не ты, Мейсон. Дождь лил как из ведра, когда мы стояли на кладбище, а тебя все еще не было. Рядом с Райли я чувствовала себя не в своей тарелке. Это было почти, как если бы я была незнакомкой, которая незаконно вторглась в семейный момент, особенно потому что Райли был так поглощен тем, чтобы утешить свою мать. Твой отец даже не взглянул на меня, но он и так не в восторге от меня. Чтобы уступить место скорбящим, я отошла в сторону, и, в итоге, нашла тебя чуть дальше, за плакучей ивой.

Я чуть не споткнулась о твои вытянутые ноги. Ты был одет во все черное и держал в руке бутылку хереса. Она была почти пуста, что было видно по тебе. Твои волосы были мокрыми и взьерошенными, свисая прядями тебе на лоб. Ты выглядел разрушенным, глаза покраснели. Я знаю, как трудно отпустить того, кого любишь, Мейсон. И я не могла оставить тебя в тот момент одного. Не задумываясь, я просто села рядом с тобой на мокрую землю в своем черном шерстяном платье. Сквозь листья плакучей ивы все еще пробивалось несколько капель дождя. Они капали с твоих ресниц. У тебя действительно длинные ресницы, Мейсон, и очень красивые глаза, хоть они и могут так озлобленно смотреть.