Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [38]

Автономное положение партии лучше всего выражено тем обстоятельством, что она не отвечает за нарушения своих чиновников, хотя такая ответственность предусмотрена в законах Германии для служащих частных корпораций и государственных служащих (статья 131 веймарской конституции). Некоторые прусские апелляционные суды и верховный федеральный суд объявляли партию ответственной за нарушения ее чиновников, особенно в неполитических делах,[140] но большинство юристов и большинство нижестоящих судов не признает этой ответственности вообще. Партия явно требует всех привилегий государственной службы, но отвергает ответственность. Ей нельзя предъявлять претензии за нарушения ее деятелей, пока она добровольно не признает государственную юрисдикцию в частном деле.[141] Партия, таким образом, занимает положение, обычно принимаемое одним суверенным государством по отношению к другому. Если такая ситуация распространяется на все области, партия в конечном счете оказывается выше государства.

Партия — это не орган государства. Ее положение не может быть определено в терминах нашей традиционной конституционной юриспруденции. Вальтер Буш,[142] высший партийный судья, и в таком качестве один из тех, кто распоряжается жизнью и смертью, сравнивает партию с самим государством. Если бы его сравнение было верным, то существовала бы абсурдная ситуация, так как это означало бы существование двойственной системы, двух существующих рядом друг с другом суверенных властей, требующих себе подчинения и создающих двойную юрисдикцию. Чтобы разрешить дилемму, Фрик, федеральный министр внутренних дел и старый член партии — тот, кто был не в состоянии полностью избавиться от традиции консервативного мышления, на котором он был воспитан как государственный служащий Баварии — использует следующую аналогию: партия и государственный аппарат подобны двум столбам, удерживающим кровлю государства, но государственный служащий обязан принимать приказы только от вышестоящего в государственной иерархии. Против такой интерпретации вспыхнули сильные протесты, потому что она опять делала государство высшей инстанцией. Рейнхард, государственный секретарь в федеральном министерстве финансов и высший партийный чиновник, настаивал, что фундаментальным основанием единства является не государство, а национал-социалистическая партия.[143] Его воззрение делало из государства партийное агентство; это противоречило тому факту, что армия и государственная служба подчиняются приказам только соответствующих государственных органов.

И если бы Карлу Шмитту пришлось попытаться решить загадку, призывая на помощь формулу, что «партия и государство различны, но не разделены, объединены, но слиты»,[144] он бы на самом деле лишь немногое прояснил — то немногое, что было упущено из виду теми умными теоретиками национал-социализма, которые утверждали, что партия и государство живут в конституционной общности, в силу чего идея партии и есть идея государства.[145] Многие компетентные наблюдатели приходили к выводу, что поскольку национал-социалистическая политическая и конституционная теория находится в текучем состоянии, то ничего определенного утверждать нельзя.[146] Нашей задачей будет показать, что это не совсем верно, что здесь есть определенный образец политической и конституционной теории, хотя этот образец и не соответствует рациональным категориям политического мышления, каким мы его знаем, будь оно либеральным, абсолютистским, демократическим или авторитарным.

Прежде чем мы продолжим излагать структуру новой национал-социалистической теории, мы должны изучить значение национал-социалистического осуждения государства. В целом вопрос будет прояснен сравнением национал-социалистических и фашистских теорий.

6. Партия и государство в Италии

В Италии гегелевская теория государства была доминирующей, хотя и в искаженной форме. «Основанием фашизма, согласно Муссолини, является концепция государства, его характер, его долг, его цель. Фашизм рассматривает государство как нечто абсолютное, в сравнении с которым все индивиды и группы относительны… Для нас, фашистов, государство не просто страж… это и не организация с чисто материальными целями… это и не чисто политическое творение… Государство, каким его мыслит и создает фашизм, это духовный и моральный факт, поскольку его политическая, экономическая и юридическая организация нации есть нечто конкретное; и такая организация должна быть в своих истоках и своем развитии проявлением духа».[147]

Заявление Муссолини, сделанное под глубоким влиянием доктрин итальянских националистов, было полностью принято официальной конституционной теорией в Италии. Все охвачено государством.[148] Государство — это организм; у него своя собственная жизнь.[149] Джованни Джентиле придал этой доктрине философскую форму. Государство — это этическое состояние, воплощение национального сознания, и оно наделено определенной миссией. Государство — это фактически индивидуальность, освобожденная от всех случайных свойств; государство — это действие и дух.[150]В соответствии с этой доктриной фашистская партия является подчиненной частью государства, учреждением внутри государства.