Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [162]
Любая из мер по регламентации прибыли играет на руку монополистам. Любой технологический процесс, любое изобретение, любая мера по модернизации усиливает их власть. Немецкая угольная промышленность, например, стоит сегодня перед промышленной революцией, перед введением так называемого «железного шахтера», но немецкая периодика настаивает,[762] что только крупные заводы будут способны выполнить полную механизацию.
Во все это партия не вмешивается. Период партийного вмешательства в экономику давно закончился.
«Организация экономики — это низший по отношению к государству институт. Это не группа и не вспомогательная организация партии. Это не означает отсутствия интереса со стороны партии. Такой интерес следует главным образом из того факта, что экономика в целом также должна следовать за национал-социалистической философией жизни. Но это означает, что партия ограничивает себя вопросами философии жизни и отбором руководящих лиц для организации экономики, и что она оставляет все технические вопросы деталей экономической политики государству. Получает ли кто-то иностранную валюту, предъявляет ли требования к международному клирингу, будет ли торговая компенсация или обычный экспортный бизнес, как и кто занимается экспортом… следует ли предложить заем или самофинансирование — все эти и многие другие вопросы технической и организационной целесообразности должны решаться государством».[763]
Такова точка зрения официального комментатора национал-социалистической экономической организации. Партия получает комплименты, но она не должна вмешиваться в экономику. Отношение между партией и экономикой идентично отношению между партией и внутренней администрацией, которое лучше всего выражено в указе, который оставляет нравственное руководство народом партии, а принудительные механизмы — государственной службе. Поэтому было бы неправильно предполагать, что в экономике существует двойное правление, правление партии и правление государства. По нашему мнению, сам факт, что партия настолько полно исключена из контроля за положением в экономике, привел к основанию предприятий Геринга.
Какова структура экономической системы? Могло бы быть поучительным перевести передовицу «Deutsche Volkswirt»,[764] написанную по случаю основания Континентальной нефтяной корпорации:
«Большинство компетентных представителей нового немецкого государства и самые преданные хранители национал-социалистических идеалов с самого начала подчеркивали тот принцип, что государство должно просто дать экономике общее направление, но саму экономику предоставить частной инициативе предпринимателя, основывающегося на частной собственности и принципе эффективности. Напоминать о таких заявлениях было бы утомительно, если бы недвусмысленная ясность принципа не вступала в противоречие с постоянно возникающими сомнениями относительно фактической судьбы частной экономики.
Реалистическое исследование ситуации подтверждает, что малый бизнес и фактически вся торговля (возможно, за исключением специальных задач во внешней торговле) и ремесла являются областью исключительно частной деятельности. Но даже в промышленном секторе положение частного предпринимателя, включая крупные и средние заводы, на практике не оспаривается и не подвергается опасности; с самого начала отдельные проявления деятельности органов государственной власти в этой области были всегда исключением, которое подтверждает правило. Только в сфере крупного предпринимательства и гигантских заводов возникают феномены, которые могли бы побудить нас выразить фундаментальное беспокойство о судьбе частной экономики.
Две тенденции развития вызывают во многих местах скептицизм относительно устойчивости принципа частной экономики в крупной промышленности. Первая идет сверху и касается ее прямой связи с государством. Чтобы выполнить… свою программу großdeutsche Reich должен был потребовать от экономики таких действий, которые… превышали возможности даже крупных частных предприятий…. Предприятия Германа Геринга, предприятия народного автомобиля, а теперь и предприятия народного трактора могут быть указаны в качестве примеров. Именно об этом чаще всего говорят как о решении новых экономических проблем… которые образуют саму область деятельности частной предпринимательской инициативы…. Если требования, которые государство должно предъявить гигантскому промышленному сектору, превышают возможности частной деятельности, то разве это не приговор крупной частной промышленности? Возможно, что промышленные предприятия государства, несмотря на их ограниченное число, являются не простыми исключениями из правила, но первыми признаками фундаментально нового развития.
Вторая тенденция развития… идет снизу. Она касается отношений между предприятием и акционером…. Фактически живые связи между… корпорацией акционерного капитала и широкой стратой мелких и свободных акционеров постепенно ослаблялись. Единственная остающаяся связь — ежегодное распределение прибыли; но политика дивидендов становится все более и более независимой от фактической экономической политики. Новая кровь и новые акции едва ли могут влиться в корпорации. Интерес акционеров к предприятиям был лишен своего живого характера и уменьшен до простого фантома юридической конструкции…
Дональд Трамп тщательно выстраивал свои отношения с российским правительством еще в 1980-х годах, во времена Советского Союза, контролируемого Коммунистической партией. Но для Трампа Россия всегда была культурным союзником. Трамп видел в ней нацию, состоящую из таких же людей, как он: они ненавидели геев, чёрных и всех остальных, за исключением измученных и преследуемых мужчин белой расы. В этой книге Малколм Нэнс, автор бестселлеров и известный эксперт по разведке, показывает, как именно Трамп и его ближайшее окружение координировали действия с российскими спецслужбами, общались с агентами ФСБ и в конечном итоге разработали стратегию совершения величайшего акта предательства в истории Соединенных Штатов - нарушение президентской присяги в обмен на власть и личное обогащение.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
Доменик Рикарди — известный канадский футуролог. В октябре 2000 г. он дал интервью, в котором поделился своим прогнозом-предсказанием о будущем России в 21 веке. На Западе его еще называют «квебекским Нострадамусом» — если верить журналистам, во время «Уотергейтского скандала», назвал точную дату отставки американского президента Никсона, предсказал разрушение Берлинской стены, распад Югославии и развал СССР. Читая прогнозы Доменика Рикарди, невольно приходишь к мысли, что его версия будущего — следуя его аргументам и выводам — намного реальнее, чем официальная ложь. В отличие от распространенного в интернете сокращенного текста этого интервью под названием «Доменик Рикарди: я Россию уже не вижу», здесь представлена полная версия.
Алексей Уразов – российский историк, политолог, специалист в области стратегических коммуникаций и связей с общественностью. Кандидат исторических наук, выпускник исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Автор ряда научных статей по истории международных отношений, внешней политике США и Великобритании на территории стран Большого Ближнего Востока как в годы холодной войны, так и в начале XXI века. В разные годы входил в группу авторов научно-прикладных исследований по проблемам внешней политики и конфликтологии.
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷ Переход от полного доминирования идей государственного вмешательства в первой половине XX в. к неолиберальному консенсусу конца XX в. — один из ключевых, но недостаточно исследованных моментов современной истории. Д. Стедмен-Джоунз анализирует, каким образом в 1940–1980-е годы в Великобритании и США неолиберальные идеи — об индивидуальной свободе, свободных рынках и дерегулировании — трансформировались в электорально успешные политические программы. Пытаясь ответить на вопрос, почему, столкнувшись с глубоким экономическим кризисом 1970-х годов, политики и чиновники обратились именно к неолиберальным идеям, автор рисует трёхмерную картину, сочетающую (а) интеллектуальную историю зарождения, развития и распространения неолиберальных идей в 1940–1970-е годы, (б) экономическую историю от послевоенного бума до стагфляции 1970-х годов и (в) эволюцию партийной политики в США и Великобритании в этот период.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.