Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [108]

Идеологически корпоративные идеи получали определенный стимул от итальянского фашизма и от католической социальной теории, как она была выражена в папской энциклике «Quadragesimo Алпо» (1931 г.), которая была переработана в католическую доктрину солидаризма.[554] Немецкие католики, в противоположность их австрийским собратьям, всегда скрупулезно отстаивали совместимость своих корпоративных идей с парламентской демократией. Чрезвычайно реакционный аспект корпоративной идеи в первую очередь защищался венским социологом Отмаром Шпанном и его школой.[555] Эта группа разработала на основе универсалистской доктрины радикальную теорию сословий, которым предназначалось вытеснить парламентские учреждения. Социальное «целое — это независимая реальность, существующая прежде индивида… Это никогда не ощущается и не созерцается извне. Необходима глубокая духовная концентрация, чтобы воспринять ее внутренним зрением».[556] Даже государство и экономика понимаются как сословия, а государство является высшим сословием, координирующим все остальные.

Хотя теории Шпанна получили немного больше внимания в 1932 г., а в 1933 г. продвигались некоторыми группами в национал-социалистических сферах — институтом сословной организации, определенными кругами в трудовом фронте и лидерами национал-социалистической торговой и ремесленной организации — они были все же отвергнуты, и согласно письмам г-на Тиссена в «Лайф» от 29 апреля 1940 г., директор института был отправлен в концентрационный лагерь.

В ранний период трудовой фронт весьма энергично настаивал на корпоративной организации немецкой экономической системы. Во многих речах лидер фронта, доктор Роберт Лей, требовал такое обоснование: «Гражданство связано с членством в сословии» (9 мая 1933 г.). «Сословие — это то, где человек состоит как занимающийся определенной профессией, как химик, как инженер…» (12 августа 1933 г.). «Зародышем сословной структуры должен быть завод, где люди хорошо друг друга знают. Регулирование заработной платы и условий труда — прерогатива сословия». Федеру было также дозволено постулировать в его выступлении на партийном съезде 1923 г. полную реорганизацию немецкой экономики на корпоративной основе.[557]

Фактически корпоративизм и национал-социализм несовместимы. Для национал-социализма первенство политики является решающим. «За годы своей борьбы партия никогда не позволяла себе ставить… экономические вопросы на передний план и провозглашать официальные всесторонние экономические программы. Она всегда настаивала на первенстве политики над экономикой и поэтому сознательно оставалась политической партией без какой-либо главной экономической ориентации». Таков был взгляд Вильгельма Кепплера, заместителя вождя по экономическим вопросам.[558] Покойный Бернхард Келер, ранее председатель экономического комитета партии, выражал то же самое мнение. «С самого начала национал-социализм был восстанием живых чувств народа против того факта, что вся жизнь людей определялась экономикой, материальным существованием».[559] Простое изменение экономической структуры не породит «социалистическое устройство жизни людей». Только политические изменения могут это сделать. Эти две речи содержат бескомпромиссную атаку на корпоративные идеи, на попытки корпоративной школы, на группы в трудовом фронте и другие. Альфред Розенберг уже критиковал философские обоснования сословных теорий Шпанна, а именно абстрактный характер универсальных концепций и отказ включить расовые идеи.[560] Лидер трудового фронта Роберт Лей присоединился к хору,[561] осуждающему его прежние ошибки.

Кроме того, за сословную идею быстро ухватились картели с целью усилить свою власть и ликвидировать посторонних и конкурентов. Сразу же после национал-социалистической революции многие картели вводили принцип лидерства в свои организации. Они назначали национал-социалистических менеджеров и, пользуясь властью партии, вынуждали посторонних либо присоединиться к организации картеля, либо ликвидировать свои фирмы. Таким образом сословная идея использовалась для принудительного образования картелей. Это, согласно национал-социалистам, одна из причин того, почему вся сословная организация была остановлена в 1933 г.[562]

В экономической организации Германии нет на самом деле ничего подобного корпоративной или сословной теориям. Даже продовольственное сословие и палата культуры, которые оба официально называются сословиями, не имеют таких признаков. Они не автономны, но являются органами государства. Они действуют не снизу доверху, но наоборот. Они не регулируют заработную плату и условия труда. Они являются организациями бизнесменов, исключая сферу труда, которой управляет государство, и сферу выполнения некоторых административных функций.

Из этого обсуждения будет ясно, что нет никакого авторитетного корпуса национал-социалистических доктрин относительно экономической организации Германии. Сам Гитлер неоднократно отклонял любые проекты, хотя в «Mein Kampf» он делает некоторые лестные замечания о сословной идеологии: «Мы хотим восстановить приоритет политики, которая обладает обязанностью организации и руководства сражениями нации за свою жизнь» (21 марта 1933 г.). «Безработица не может быть упразднена экономическими комитетами, организациями, конструкциями и теориями» (6 июля 1933 г.). Официальный комментатор, упомянутый выше, формулирует позицию партии следующим образом: «Свобода от доктрин и догм… следует из того факта, что экономическая политика в национал-социалистическом государстве определяется доводами целесообразности и, без предубеждений, применением таких средств, которые необходимы в каждом данном случае для экономического благосостояния людей».