Бедные звери шизария - [29]
.. Там ждали.
— Настоящие мужчины!
— Девочки! Налетай!
— Мужиков-то! — перешептывалось отделение.
Мужчины были все в белых пижамах, с черными кругами у глаз, худые, заколотые, буйные.
Повеяло скованной силой. Ни улыбки на лицах. Лишь один лысый верзила четко маршируя по диагонали танцпола с четким разворотом головы под девяносто градусов — улыбался, улыбался за всех, улыбался…
Женщины и мужчины стояли друг перед другом. С одной стороны — аномальная нежность, женственность и материнство, с другой — сила сошедшая с ума, страсть сошедшая, разум сошедший.
Вслед за нашим отделением в мужскую палату вползло еще одно, нервное. И мероприятие началось.
Его оживил женский народный хор — две гармони — соло на баяне — соло женщины- гиганта — стихи о некрасивой девочке — наконец врубили диско.
Великодушные мужчины, соскучились по женскому полу и приглашали всех подряд — красивых — некрасивых — молодых — и старых. Пригласили всех наших наташек — ленок — бабулек — даже бабку иноходку затащили в круг — даже скрученную спиралью сухорукую Катю. Всем было безумно весело.
И только гордая блатная малина каждому из психов отвечала: " Не танцуем"
Зозуля скомандовала:
— Раз фильма нет — пошли в отделение!
— Танцуйте, девочки, танцуйте, — умоляла медсестренка. — посмотрите, как весело! Больше праздников не будет!
А дискотека продолжалась. Музыка, хохот, прогулки под ручку, томные комплименты, хлопки по попам, кокетливый визг…
— Домой! Пшли, блядь, обратно! — малина поднялась с мест, и Наташа нехотя оторвалась от праздника.
- 6 —
Бежать!
Вот сейчас пока глаза санитарок и дежурных не могут оторваться от зрелища. Пока никому ни до кого. Исчезнуть. Это легко…
Толпа рванула за медсестренкой. Торопятся в бесконечный коридор. Идите, идите, идите…
Все поспешили вниз, а я поднялась на пролет выше. В окно я видела, как отделение гуськом протопало с парадного. Задумалась. Но планы побега нереальны. Вид жуток — даже если успею тихим уверенным шагом дойти до остановки, проголосовать на дороге, а кто еще остановится — чтобы подсадить дуру в ватнике натянутом поверх больничного халата… Но там — дальше — автобусная остановка — без денег не влезешь — вернут — и наблюдательная мне обеспечена до конца жизни — уколы — уколы — уколы…
Но убежать все — таки можно… запретную дверь в отделении девчонки могут открыть обломком ложки, и если обзавестись белым халатом… Тогда никто не затормозит на территории, а там, за пределами дурдома — все мои четыре стороны света…
— Вот ты где? Что ты здесь делаешь? А ну, пошли! — Наташа, запыхавшись поднялась ко мне.
Ну и что? Она же видит, что я просто смотрю из окна, такая замечательная погода, никто и не думал бежать из прекрасной больнички с такими чудными праздниками.
— Иди!
— 7 —
Снова коридор. Мутная духота ударила в лицо.
— А Феньку опять привязали, подралась из-за огрызка…
— Помирает наша Сластена!
— Леденцов обожралась?
— Наоборот — не поела их сегодня, вот и слегла. Никто к ней не приехал на праздник.
Обычно бабка Сластена с утра до вечера сосала свои тянучки, с чувством рассуждала о политике, и вдруг позеленела, одеяло набрякло от пота, ее колотило она дрожала и дергалась внутри постели.
Сестра поставила ей какой — то укол, и бабка моментально ожила., присела к телевизору.
— На, ба, леденцов, ты же любишь! — девчонки щедро насыпали конфет в протянутые ладони.
К вечеру поток посетителей иссяк, психушка погрузилась в бездну проблем, но еще долго в воздухе витали ароматы свежих новостей, немыслимых яств и желаний.
— Гляжу, я значит, на солнышко, и вижу вдруг, что усы у него черные, как у мужика, и подмигивает мне вот этак, — рассекретничалась после праздничного бала плутоватая бабка Кваст.
Вдруг заметила она вблизи маленькую Лиду с двумя седыми девчоночьими косицами.
— Лида, Лида, иди сюда! — бабка позвала дурочку, подмигивая нам, — Лида, к тебе ведь брат приезжал?
— Приезжал, — согласилась та, открыв рот…
— Он ведь тебе яблок принес?
— Яблоков принес!
— И кефиру принес?
— Кефиру принес!
— Я ведь тебе в тот раз давала?
— В тот раз давала.
— Налей- ка мне стаканчик!
Но Лида засеменила прочь от старухи, перебирая пальцами косички.
— Лида! Лида! У тебя ведь вшей нашли! — крикнула вслед обиженная старуха.
Лида вернулась, в изумлении открыла рот:
— Вшей нашли!
— И как же тебе не стыдно!
Раздался боевой рык Капитанши:
— Кто украл мою массажку?! Только заснула в туалете на кушетке — ее и след простыл. Кто укра-а-ал! Ой, плохо мне! Я жена капитана! Сознавайтесь!
Ее подхватили под руки, привязали в наблюдательной.
Утром ее перевели в Третье отделение. Перед уводом, пошмонали, отобрали чулки.
— Это мои! — завопила Капитанша.
— На них — наша печать!
— А где же тогда мои? Что же я без чулков приехала? Завтра приедет муж из дальнего плавания! Он наведет здесь порядок!
— Ой, насмешила! Из дальнего плаванья! К другой он от тебя давно уплыл! Поматросил и бросил! Вот его плавание!
— Отдай чулки!
— Не отдам! Иди — иди! Там тебя быстро вылечат! Там таких быстро излечивают.
— Эту тоже, блядь, на сульфазин, — мрачно констатировала Зозуля.
IX. ДВЕРЬ
— 1 —
На голову натянули сетку из проводов, к вискам подключили клеммы, на руках и ногах затянули ремни.
Реконструкция технологий прошлого - такое же грандиозное дело, как современные техногенные озарения нобелевских лауреатов. Разница лишь в том, что глубины прошлого измеряются не только разумом человека, но и великолепием исчезнувших миров. Отрезок дороги, рухнувший в бездонную пропасть - тоже часть пройденного пути.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тюрьма на севере штата Нью-Йорк – место, оказаться в котором не пожелаешь даже злейшему врагу. Жесткая дисциплина, разлука с близкими, постоянные унижения – лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться юным заключенным. Ори Сперлинг, четырнадцатилетняя балерина, осужденная за преступление, которое не совершала, знает об этом не понаслышке. Но кому есть дело до ее жизни? Судьба обитателей «Авроры-Хиллз» незавидна. Но однажды все меняется: мистическим образом каждый август в тюрьме повторяется одна и та же картина – в камерах открываются замки, девочки получают свободу, а дальше… А дальше случается то, что еще долго будет мучить души людей, ставших свидетелями тех событий.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.