Беда - [98]

Имейте внуков! Если вы доживете до внуков, в вашей любви к ним, в вашей тоске по ним удлинится ваша жизнь. А так как старый Коловоротов хочет, чтобы вы были счастливы, он желает вам — и тебе, Николай, и тебе, Вася, и вам, Катя и Даша, — дожить до внуков… Он бы с удовольствием крикнул во все горло: «Имейте внуков!» — да боится, что не поймете вы его по молодости лет…

Девушки часто по очереди бегали к своим. Нельзя было их оставлять подолгу без присмотра.

Так в радостной беготне и смехе, при молчаливом участии Коловоротова, они натаскали к костру большую кучу топлива.

— Постойте! — крикнул Тогойкин, скинув с плеча вязанку рогатых сучьев. Он вытащил из-за пазухи пучок волос и подбежал к девушкам, которые снова двинулись было к лесу. — Возьмите, девочки… Спасибо вам… Идите в самолет, а я еще разок схожу в лес, ладно? — Стараясь унять волнение и держаться как можно беззаботнее и свободнее, Николай ушел прочь от костра.

Девушки, оторопев от неожиданности, держались за пучок своих волос одна правой рукой, другая левой и, постояв немного, пошли рядом по узенькой тропиночке к своим.

Трое мужчин сидели у костра и были весьма расположены к мирному разговору. Но из самолета послышались истошные вопли Фокина. Сначала все трое решили не встревать в очередной скандал, но потом пожалели товарищей и нехотя пошли в самолет.

— Вот, явился! — во всю глотку заорал Фокин, протягивая руки к вошедшему Тогойкину. — Вот он, ваш герой!

— Успокойтесь, Эдуард Леонтьевич, пожалуйста, успокойтесь… — Катя пыталась поднести к его губам кружку воды.

Тогойкин в полной растерянности остановился у дверей:

— Они обещали… Они приедут…

— Обещали! Приедут!.. Обещанного три года ждут. А мы и трех дней не проживем. Тебе-то что, встанешь на лыжи и дашь драпу!

— Вот каркает, что твой ворон! — сплюнул Попов.

— Молчать! — заорал Фокин. — Молчать, говорю! Ни до какого колхоза он не дошел, никого он не видел! Все он врет…

— Эдуард Леонтьевич! — усмехнулся Иванов. — Вы прямо как ребенок. Ну что значит никого не видел? А откуда продукты, лыжи, ружье?

— А разве все это можно раздобыть только в колхозе? — Поняв, что явно запутался, Фокин в замешательстве умолк. Затем начал наступать еще более решительно: — Ну, допустим, он с кем-то и виделся. Пусть так! А почему прибежал один?

— Обрадовать нас хотел, — сказала Катя.

— Ах, обрадовать нас? А я, должен признаться, не так уж рад ему. Ты-то обрадовалась.

— Я обрадовалась.

— Ты и должна радоваться! Но ведь я не старая дева. Обещали! Верить их обещаниям, их слову…

— Слово советских людей…

— Ах, советских людей! — прошамкал Фокин, передразнивая старика Коловоротова. — Слово колхозников!

— Да, колхозников!

— Ты еще скажи — слово якутов!

— Ну, якутов!

— Жил вместе, скажи.

— И живу!

— Героически сражался в Якутии в гражданскую войну…

— Сражался! — Старик дернулся в сторону Фокина. — Замолчи! Я тебе говорю, замолчи! И тогда погибали люди в десять раз лучше тебя!

— Семен Ильич, успокойся, не обращай ты на него внимания.

Коловоротов умолк.

Молчал и Фокин, обидевшись на Иванова. «Не обращай на него внимания…» Подумать только, как он вознес старика и как унизил его, Фокина! Но он не станет выражать обиду вслух, это еще больше унизит его.

Наконец, ни к кому не обращаясь, Фокин тихо заговорил:

— Более серьезный человек организовал бы все. Сам бы привел сюда людей. Мало ли что может им помешать… А то и просто могут в тайге заблудиться. Почему он один примчался? Я хочу выяснить только это. Мне говорят — чтобы нас обрадовать. Но почему мы должны радоваться тому, что он пришел один? Что изменилось в нашей судьбе? Я решительно не могу этого понять…

Тогойкину показалось, что и товарищи стали поглядывать на него с недоумением. И его самого вдруг охватила тревога. В упреках Фокина была логика. Он не смог бы теперь толком объяснить, зачем он так спешил сюда. Лучше бы он задержался на несколько часов. А то примчался, даже не повидавшись с людьми, которые должны были прибыть в колхоз из районного центра, не узнал, сколько человек поедет, на скольких оленях… Что же это получается? Ушел отсюда, чтобы поскорее добраться до людей. Бежал оттуда, чтобы поскорее прийти сюда… А вдруг старый Иван Титов заболеет или не вспомнит места, где бывал в молодости, лет тридцать тому назад?.. «Таежное озеро меняется каждый год», — сказал ему старик. А разве сама тайга не могла измениться за тридцать лет? А вдруг они не разыщут оленей? Или Егору Джергееву удастся убедить райком, что мы находимся не на их территории, а на территории другого района, а те для перестраховки дадут знать республиканским организациям?.. И, пока они там будут извещать друг друга, выяснять, разъяснять, пройдет еще пять-шесть дней…

— А для чего, собственно, он пошел? — настойчиво спрашивал Фокин.

Товарищи посматривали на Николая, требуя ясного ответа, который заставил бы Фокина замолчать, Тогойкина сковало от напряжения. Он молчал.

— Выйдем! — Вася Губин подошел к нему и подергал за рукав. — Выйдем, Коля, к костру. Это панихидное нытье едва ли сегодня кончится…

— Молчать! — истерически заорал Фокин. — Дурак ты…

— Выходите, — тихо, но повелительно заговорил Попов. — Все ходячие выходите на свежий воздух, на широкий простор! Эх, если бы я мог ходить, я бы не стал слушать этого…