Becoming. Моя история - [137]

Эта же мысль пришла в голову Малии, когда мы с ней и Бараком направлялись на одно из Сашиных мероприятий в младшей школе «Сидуэлл». Мы втроем пересекли открытый внутренний двор, прошли мимо группы детсадовцев на переменке, которые раскачивались на рукоходах и бегали вокруг деревянной детской площадки. Я не уверена, что маленькие дети заметили отряд снайперов службы безопасности, одетых во все черное, со штурмовыми винтовками, на крыше школы, но Малия заметила.

Она перевела взгляд со снайперов на детсадовцев, а потом на отца.

– Правда, пап? – сказала она. – Серьезно?

Бараку в ответ оставалось только улыбнуться и пожать плечами. Он в любом случае не мог относиться к работе несерьезно.

Конечно, мы никогда не выходили за стеклянную стену. Стена двигалась вместе с каждым из нас по отдельности. Благодаря нашим прошлым разговорам со службой безопасности Саша и Малия смогли посещать бар-мицвы[169] друзей, мыть машины для школьного сбора средств и даже тусоваться в торговом центре – правда, всегда с агентами и даже иногда с моей мамой, но, по крайней мере, теперь девочки были столь же мобильными, как их сверстники. Агенты Саши, включая Бет Селестини и Лоуренса Такера – которого все называли Л. Т., – стали любимчиками в Сидуэлле. Дети умоляли Л. Т. покачать их на качелях на переменах. Семьи часто присылали для агентов дополнительные кексы на дни рождения детей.

Все мы привязались к нашим агентам. Сперва моей безопасностью заведовал Престон Фэйрлэмб, а позже – Аллен Тейлор, который был со мной еще во времена предвыборной кампании. На публике они выглядели молчаливыми и очень сосредоточенными, но всякий раз, когда мы оказывались за кулисами или в самолете, немного расслаблялись, рассказывали истории и шутили. Я их дразнила «добряк с каменным лицом». За эти часы и мили, проведенные вместе, мы стали настоящими друзьями. Мы вместе оплакивали их потери и праздновали важные события в жизни их детей. Я всегда осознавала серьезность работы агентов, жертвы, на которые они шли ради моей безопасности, и никогда не принимала это как должное.

Как и дочери, я старалась, чтобы частная жизнь протекала в стороне от официальной. Я обнаружила, что есть способы не привлекать к себе внимания, когда это необходимо, чему способствовала готовность СБ идти на компромиссы. Вместо того чтобы ехать в кортеже, мне иногда разрешали путешествовать в универсале без опознавательных знаков и с меньшим эскортом. Время от времени мне удавалось совершать молниеносные забеги по магазинам, приходя и уходя, прежде чем кто-либо мог действительно меня узнать. После того как Бо мастерски выпотрошил и разорвал в клочья все собачьи игрушки, купленные персоналом, я лично поехала с ним в PetSmart в Александрии. Одно короткое утро я смогла наслаждаться анонимностью, выбирая лучшие жевательные игрушки, пока Бо, столь же довольный прогулкой, как и я, топтался рядом на поводке.

Каждый раз, когда я могла съездить куда-то без суеты, это была маленькая победа, проявление свободной воли. В конце концов, я была человеком деталей. Я еще не забыла, как приятно вычеркивать мелочи из списка покупок. Примерно через полгода после похода в PetSmart я совершила головокружительный инкогнито-забег по местному универмагу Target в бейсболке и солнцезащитных очках. Охранники надели шорты и кроссовки и даже не взяли наушники, чтобы не выделяться, следуя за мной и моей помощницей Кристин Джонс по магазину. Мы прошли по каждому отделу. Я купила крем для лица от Oil of Olay и зубные щетки. Мы также взяли влажные салфетки и стиральный порошок для Кристин, пару игр для Саши и Малии. И впервые за несколько лет мне удалось самой выбрать открытку Бараку на нашу годовщину.

Я вернулась домой в отличном настроении. Иногда даже самые незначительные события казались невероятными.

Время шло, и я добавляла к рутине новые приключения. Я начала выбираться на ужины с друзьями в рестораны или к ним домой. Иногда я ходила в парк и подолгу гуляла вдоль реки Потомак. Во время этих прогулок агенты двигались впереди и позади меня, но незаметно и на расстоянии. Годами позже я стала покидать Белый дом ради тренировок, заглядывая в SoulCycle и студии Solidcore по всему городу, проскальзывая в залы в последнюю минуту и уходя, как только урок заканчивался, чтобы никого не беспокоить. Самым расслабляющим занятием оказалось катание на горных лыжах. У меня было мало опыта в этом виде спорта, но он быстро стал моей страстью. В первые два года нашего пребывания в Вашингтоне, несмотря на необычайно суровые зимы, я несколько раз выезжала на день с девочками и парой друзей в крошечную горнолыжную зону с точным названием Liberty Mountain[170], недалеко от Геттисберга. Там мы могли надеть шлемы, шарфы и очки и слиться с толпой. Я скользила вниз по лыжному склону, будучи на улице, в движении и оставаясь неузнанной – все сразу. Для меня это было как полет.

Важнее всего – слиться с толпой. Это способ почувствовать себя собой, остаться Мишель Робинсон из Саутсайда в огромном вихре истории. Я связала старую жизнь с новой, личные дела с общественной работой. В Вашингтоне у меня появились новые подруги: пара мам одноклассников Саши и Малии и несколько сотрудниц Белого дома. Их мало заботили моя фамилия или домашний адрес, а больше то, какой я человек. Забавно, как быстро можно сказать, кто действительно хочет быть рядом с вами, а кто просто собирается потом хвастаться знакомством. Мы с Бараком иногда говорили об этом за ужином с Сашей и Малией – о том, как некоторые люди, дети и взрослые, нетерпеливо кружили по нашей орбите, рвались в друзья. Мы их называли «жаждущими».