Базельский мир - [42]

— Друг, — ответил я.

— Прекрасно! — Бишофбергер удовлетворенно кивнул. Я перевел взгляд на его часы. «Большой лётный хронограф — странный выбор для психиатра, — подумал я. — Пилот-любитель? А может, и не любитель…».

— Я уверен, что в случае герра Попова наша методика сработает так, как нужно, — продолжил Бишофбергер, — но нам было бы полезно иметь кое-какую дополнительную информацию о нем. Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Конечно, пожалуйста, — я внутренне напрягся.

— Когда вы виделись с Александром последний раз?

— В декабре, кажется.

— Он выглядел расстроенным или угнетенным?

— Нет! Наоборот! Он был очень энергичным, много шутил…

— А вообще, он не был склонен к депрессии или, может, к резким переменам настроения?

— Нет, не замечал.

— А чем он занимался? У нас довольно противоречивая информация на этот счет.

Я задумался.

— Не могу сказать точно, — ответил я. — Мы с ним вместе учились в университете, потом упустили друг друга из виду на двадцать лет. Встретились недавно, можно сказать, случайно.

— А что он делал эти двадцать лет, он вам рассказал?

— Работал, — я пожал плечами. — Что-то связанное с наукой. Я не знаю подробностей. Я уже сказал, что мы не виделись с университета. Поэтому больше вспоминали студенческие годы, друзей… о работе почти не говорили.

— Вспоминали друзей… — повторил Бишофбергер. — А вам известно, с кем еще общался герр Попов в последнее время? Нам важно знать, что за люди его окружали, чтобы понять причину его поступка.

— Нет, — твердо ответил я. — Не имею понятия.

— Может, он называл какие-то имена? Упоминал кого-нибудь? — Бишофбергер непринужденно поигрывал ручкой, но не спускал с меня глаз.

— Нет. Не припомню.

Он сухо кивнул.

— Хорошо! Спасибо вам, герр Завертаев. Медсестра проводит вас в комнату герра Попова.

При виде Комина у меня перехватило дыхание от жалости. Его было не узнать, словно меня и вправду по ошибке привели к некоему Попову, изможденному человеку с серой кожей, тусклым взглядом и перебинтованными запястьями поверх одеяла. Он лежал на кровати в стерильной комнате, где из обстановки был еще стул, несколько картинок с цветами и видеокамера под потолком. Комин посмотрел на меня, бескровные губы скривились, но глаза так и остались тусклыми. Медсестра показала мне кнопку рядом с кроватью, которую нужно нажать, если срочно понадобится помощь, и беззвучно прикрыла за собой дверь.

— Привет! — сказал я, присаживаясь на стул.

Комин лежал, уставившись в одну точку, никак не реагируя на мои притворно-бодрые восклицания о том, что все наладится и жизнь продолжается. В конце концов мне самому это надоело, я покосился на видеокамеру, наклонился и прошептал ему на ухо: «Я заберу тебя отсюда, Саня. Обещаю». Бескровные губы шевельнулись в ответ.

Выйдя от Комина, я снова направился в кабинет к Бишофбергеру.

— Могу я забрать его к себе домой? — выпалил я с порога. — У меня дома ему будет лучше. Никакого стресса, полный покой, дружеское внимание…

— К сожалению, нет, — спокойно ответил Бишофбергер. — Сначала мы должны закончить курс лечения, лишь после этого можно будет говорить о дальнейших действиях.

— Если нужно делать какие-то уколы, я могу организовать медсестру, — не сдавался я. — Я могу привозить его каждый день сюда, в конце концов…

— Сначала закончить курс, — с нажимом повторил Бишофбергер.

Выйдя из клиники, я не сразу сел в машину. Решил немного пройтись, собраться с мыслями. Одна из мыслей была особенно неприятной, склизкая и холодная, как мертвая рыба — я виноват в том, что случилось с Коминым, я предал его. Это вертолет! Аргентинский вертолет! — пытался я вытолкнуть рыбу из своего сознания, но она лишь перекатывалась с боку на бок, холод от нее пробирал до желудка. «Бишофбергер этот — подозрительный тип, никакой он не доктор». Я оглянулся по сторонам. Напротив клиники припаркована машина, серый «ситроен». В ней сидел человек. «Почему он не едет? Чего ждет? Следит? За мной следят?». Я почувствовал, как на лбу выступил холодный пот. Спокойно! — я несколько раз сжал и разжал кулаки. — Без эмоций. Я должен вытащить Комина из клиники. Я должен сделать это! — мертвая рыба скользнула в никуда. — И мне нужен Томас! — добавил я про себя.

К счастью, Томас сразу же взял трубку и легко согласился на встречу.

— Почему у тебя такой голос? Что-то случилось? — поинтересовался он.

— Случилось, — ответил я. — Давай встретимся там, где мы слушали джаз прошлым летом, дуэт из Англии, ты еще сказал, что один из них похож на твоего кузена.

— На Ри… — начал было Томас.

— Да! — быстро перебил его я. — Больше ни слова, встретимся там через сорок минут.

Я сел в машину, медленно тронулся. В зеркало заднего вида заметил, что «ситроен» остался неподвижным, человек в нем говорил по телефону.

— Хрен-то у вас что получится! — вслух сказал я.

Мой план был прост и изящен. Доехать до Централа, там оставить машину и пересесть на фуникулер до Риги-блик. Причем заскочить в фуникулер в последнюю секунду, чтобы отсечь возможных преследователей. На машине догнать ползущий в гору фуникулер невозможно, параллельной дороги нет. Организовать вертолет они вряд ли успеют.