Базельский мир - [20]

— Какой вопрос, Даниэль! Это большая честь для меня!

Шапиро протянул мне часы.

— Только умоляю, не пиши о них пока ничего. Еще рано.

Я пообещал, и мы на этом распрощались.

В воскресенье я отправился во Флимс, горнолыжный курорт в двух часах езды от Цюриха. Я не большой любитель горных лыж, снаряжением обзавелся по необходимости — в зимний сезон многие клиенты предпочитают покупать часы на горнолыжных курортах, и чтобы не очень выделяться среди курортной публики, мне пришлось встать на лыжи. Но сейчас я ехал во Флимс не ради клиентов, я ехал на встречу с Коминым.

Накануне вечером в почтовом ящике я обнаружил конверт без обратного адреса, а в нем записку, написанную от руки: «Володя, давай встретимся в воскресенье во Флимсе, на леднике Фораб в 12 часов». Подписи не было, но я сразу догадался, что это Комин, его стиль. Ледник. Соскучился, поди, по своим айсбергам. Только бы не вздумал его взрывать.

По случаю воскресенья и хорошей лыжной погоды народу во Флимсе было полно. Я не без труда протолкался к большой карте трасс и ахнул: ледник Фораб — самая высокая точка во всей зоне катания, 3018 метров. Добираться туда нужно на нескольких подъемниках с пересадками. Гондольные подъемники были забиты лыжниками, как метро в час пик. Изрядно помятый, с больной головой, я встал в очередь на последний кресельный подъемник, ведущий к вершине ледника. «Черт бы побрал этого Комина! Сорокалетний мальчишка! Да и я тоже хорош, кинулся сломя голову непонятно куда», — ругался я про себя. Когда подошел мой черед садиться в кресло, я краем глаза заметил, что даму, которая стояла в очереди за мной и должна была стать моей соседкой по креслу, в последний момент кто-то вежливо, но решительно оттеснил. Рядом со мной в кресло плюхнулся мужчина в черно-белом костюме и шлеме с большими очками, закрывавшими половину лица. Кресло плавно качнулось и понеслось над землей. Мой сосед повернулся ко мне и поднял очки на лоб.

— Привет, Володя! — услышал я. — Молодец, что приехал!

Это был Лещенко. Увидев мое изумление, он рассмеялся.

— Не ожидал?

— Так это ты написал записку! — догадался я.

— А ты думал, кто? — Лещенко лукаво подмигнул.

Я беззвучно выругался.

— Будет тебе злиться, — Лещенко шутя пихнул меня в бок и тут же стал серьезным. — Есть разговор. Подъемник — лучшее место для этого. Тихо, никто не отвлекает, — он выразительно глянул вниз. — У нас две с половиной минуты, так что обойдемся без долгих предисловий. — Лещенко удобнее перехватил лыжные палки и придвинулся ко мне. — Наш друг Комин что-то затеял. В последнее время он не очень охотно делится информацией. Это плохо, для его же безопасности. Возможно, он выйдет на тебя в ближайшие дни, и, возможно, с тобой он будет более откровенен, чем со мной. Короче, я хотел бы, чтобы ты в точности передал мне все, что тебе скажет Комин.

От такой наглости у меня перехватило дыхание.

— За кого ты меня принимаешь?!

— Не надо горячиться! — спокойно произнес Лещенко. — Нам с тобой лучше оставаться друзьями. Так спокойнее, для твоего бизнеса, и вообще…

— Для моего бизнеса?! — меня разобрал смех. — Товарищ дорогой, мы в Швейцарии. Тут такие прихваты не проходят. Быковать в России будете.

Лещенко смахнул со щек снежную пыль.

— «Прихваты», «быковать»… Откуда ты только слова такие берешь? В общем, так, дружок. На твои реплики времени больше не осталось, поэтому заткнись и слушай. — Он заговорил быстро, почти скороговоркой. — Бизнес твой тараканий я могу прекратить в два счета без всяких прихватов. Клиенты покупают здесь с твоей помощью дорогие часы и везут в Россию через таможню на руке. Тридцать процентов пошлины платить дураков нет. Мы будем ждать этих умников на таможне по прилету. Одного возьмем, второго, третьего. Контрабанда в крупных размерах. Слух поползет: Владимир Завертаев сдает клиентуру. Что тогда останется от твоего бизнеса? Да ладно бизнеса! Люди у тебя в клиентах серьезные попадаются, авторитетные, они могут счет выставить, тебе лично счет. Тут и здоровьем можно поплатиться. Поэтому еще раз повторяю, нам с тобой лучше не ссориться. А чтобы тебя совесть не очень мучила, скажу, что и приятель твой, Комин, тоже не белый и не пушистый. Американцы эту историю с айсбергом как по нотам разыграли. Подошло время делить Антарктиду, и им только повод был нужен, чтобы войска ввести. Малахольный террорист для них — идеальный вариант. Дешево и сердито. Я не думаю, что Комин такой наивный, чтобы этого не понимать. По сценарию он сейчас остывать должен где-нибудь на дне морском, мы его вытащили, привезли сюда. Так что негоже ему сейчас взбрыкивать.

Лещенко еще раз вытер лицо ладонью.

Разворотная мачта подъемника была совсем уже близко.

— Короче, — сказал Лещенко. — Выбор у тебя такой: если ты не со мной — конец твоему бизнесу, а если со мной — так я тебе еще и клиентов хороших подгоню. В посольстве и вокруг много людей, часы всем нужны, а цены ты даешь хорошие, в этом я убедился. Ну? Что скажешь?

Я молчал.

— Подумай, — сказал Лещенко. — Только предупреждаю, дешевые игры в благородство не прокатят. Если ты решил, что достаточно просто не встретиться с Коминым и можно выйти из игры, ты ошибаешься. Комин свяжется с тобой в любом случае, а если я не получу от тебя информации, значит, ты не с нами. Тогда не обижайся.