Байки забытых дорог - [15]

Прошло три с половиной часа. Вдруг, выяснилось, что отсутствует одно из вёсел.

«Это Витька, гребец хренов, вёсла толком не закрепил, вот, одно и уплыло. Причём, неизвестно куда, ветер-то сильный и переменчивый», – огорчился про себя Сергей. – «Правда, волна идёт к нашему берегу, может, ещё и найдём…».

Не теряя времени, они оперативно снялись с якоря и начали сплавляться по ветру, внимательно всматриваясь в волны. Но всё было бесполезно, весло так и не нашлось: то ли утонуло, то ли наглые волны затащили его в прибрежный коряжник.

Орудуя – как заправский индеец – одним веслом, Серый, всё же, довёл лодку до Избы. А выбравшись на берег, подытожил:

– Дрянь дело! Сделать самодельное весло из куска фанеры и молоденькой осины – не штука. Но и эта надувная лодка, и вёсла – чужие, мой папаша взял попользоваться у кого-то из своих друзей. Следовательно, быть крутому скандалу! Как бы – ненароком – без ушей не остаться…

Наступила суббота. Над водной гладью разнёсся громкий молодецкий посвист – это подплывал Серёгин папаня с компанией: и сына с приятелем забрать, и самим порыбачить, разумеется….

Из приставшей лодки на берег неуклюже выбрался – с большой и тяжёлой корзиной в руках – Хрусталёв-старший.

«Зачем ему, спрашивается, корзина, если грибной сезон, вроде, ещё не начинался?», – удивился Серый и тут же честно признался:

– Папа, а у нас приключилась неприятность: лодочное весло утонуло…

– Какое, в конское задницу, весло? – папаня, явно, уже слегка «принял на грудь». – У моего сына – у тебя, значит – сегодня день рождение. Восемнадцать лет! Совершеннолетие, то бишь. Отставить – все и всякие вёсла! Иди сюда, сынок, поцелую…

«Действительно, блин горелый! Сегодня же – мой день рождения!», – вспомнил Сергей. – «С этой рыбалкой и забылось…».

День рождения, естественно, отпраздновали. Мужики пили, как и полагается в таких случаях, водочку, Серый с Витькой – по малолетству – портвейн «Агдам».

Уже перед самым отъездом (то есть, перед отплытием), Сергей и Витька вставили в кожаный скоросшиватель замызганный лист обёрточной бумаги – с зафиксированным на нём совместным поэтическим опусом:

Говорят, что можно жить

Как-то по-другому.

На рыбалку не ходить,

Вечно жаться к дому.

На завалинке сидеть

С другом старым Толькой.

Вечерами песни петь.

Говорят – и только.

Рыбалка закончилась. Они вернулись в Ленинград, собрали в «Гавани» друзей-приятелей, и – под море пива – успешно слопали и почти семикилограммового язя, и ещё всякой другой сорной рыбы – без счёта…

Сейчас Витька заявляет, что, мол, с той самой поездки он и стал заядлым рыбаком. Только смотря, что понимать под этим термином. Ну, разжился Толстый деньгами, купил яхту – метров, наверное, двенадцать длиной – оснащённую эхолотом и прочими современными наворотами. Приобрёл спиннинги дорогущие, воблеры и блёсна – в количествах немереных. Собрал нехилую коллекцию различных импортных средств от комаров и прочих кровососущих мошек…

Всё это, конечно, хорошо и мило. Но – только – какое отношение имеет к рыбалке? Я так думаю, что абсолютно никакого…. Настоящая рыбалка – это философская субстанция, способствующая лучшему мироощущению и не терпящая суеты и избытка назойливого комфорта. Не более того…

Байка четвёртая Не спорьте с дамами, гусары!

Ещё незабвенный Денис Давыдов – в своё время – говорил о женском коварстве. Предупреждал, советовал неустанно бдить, ухо востро держать, постоянно сторожиться…. Да, что толку с тех советов? Ловушки женские хитры, лукавы и изобретательны. Нет от них спасения! А гусары, они как зайчики маленькие – наивны и доверчивы….

В августе студенты ЛГИ, перешедшие на второй курс, поехали на практику в Крым – учиться составлять и чертить геологические карты, разбираться в разных камушках, собирать и классифицировать всякие хитрые палеонтологические штуковины.

Поезд тащился неимоверно медленно и долго, почти трое суток. Но за преферансом, как общеизвестно, время летит гораздо быстрее, почти незаметно…

В шесть утра железнодорожный состав с практикантами и практикантками успешно прибыл в город Бахчисарай.

– Главное, никого не забыть! – командовал ротмистр Кусков. – Дружно разбегаемся по купе! Будим заспавшийся народ, безжалостно расталкиваем и выгоняем с вещами на перрон!

Вновьприбывших встретил Виталь Витальевич – начальник учебного лагеря. Отвёл к автобусу, построил, а, тщательно пересчитав, всерьёз забеспокоился:

– Товарищи практиканты! Вас по списку должно быть ровно сорок человек, а по факту получается тридцать девять. Где потеряли ещё одного бойца? Кого не хватает?

– А, действительно, кого? – заволновались студенты.

Вдруг, со стороны поезда показалась странная, прямо-таки сюрреалистическая фигура: белоснежный костюм, чёрный цилиндр, элегантная тросточка. Неизвестного франта слегка пошатывало из стороны в сторону, с первого же взгляда было понятно, что он пьян до полного изумления.

– Вы, извините, кто? – вежливо поинтересовался Виталь Витальевич.

– Как это – кто? – искренне возмутился незнакомец, – Пушкин я, Александр Сергеевич! Собственной персоной! Не узнали, батенька? Стыдно должно быть, ей-ей…

Начальник лагеря, окончательно сбитый с толка, засмущался и потерянно замолчал.