Байки со «скорой», или Пасынки Гиппократа - [14]

Поехали мы к психиатрам. А там не лучше. Психиатр ко мне прицепился:

— А голосов вам, — спрашивает, — никаких не слышится? Предметы с вами не беседуют?

А я уже помалу заводиться начала.

— Как же, как же, — отвечаю, — было как–то раз. Плита однажды марши исполняла. Похоронные.

— Какая, — осторожно говорит, — плита?

— Обычная, которая на кухне, — отвечаю, — газовая, надо полагать.

Психиатр уже руки потирает в предвкушении. Ну как же, первичного больного выявил, больную бишь. Наивный весь такой…

— А вот отсюда поподробнее, пожалуйста.

Да на здоровье, лишь бы впрок пошло.

Рассказала я, как на заре своей «скоропомощной» юности, в тридевятом царстве, тридесятом государстве, о котором я уже все уши прожужжала, попала я со старой мудрой докторицей на вызов к мужичку.

Мужичонка весь запойный из себя. И квартирка у него — на мрачняк с порога пробивает. Там и так–то дом–колодец, ветхий старый фонд, а у мужичка так вовсе готика кромешная. Лампочка под закопченным потолком еле–еле светится, паутина, тени по углам…

И при всем при этом жалуется мужичок на то, что у него плита из духовки музыку потустороннюю транслирует. Докторица моя покивала понимающе — и в уголке с бумагами пристроилась. Направление в психушку оформлять. А я по живости характера не пойми зачем в эту самую духовку ухо сунула.

А оттуда впрямь музончик слышится. Заунывный. Траурный такой.

Я к докторице — та мне пальцем у виска. Я к плите — та музыку играет…

Убедила докторицу я, она сама послушала. Сначала просто так, а затем вообще всю голову в духовку запихнула. А потом оттуда вылезла — и ну на мужика: что же ты, такой–сякой, мозги нам компостируешь?! Это ж у кого–то из твоих соседей радио рядом с газовым стояком включено! Вот звук по трубе и резонирует! А поскольку очередного генсека хоронят, понятно же, что не канкан играет!

Пятилетка похорон тогда была. Исторический момент такой. Ответственный.

Рассказала я. По–моему, смешно. А психиатр отчего–то весь расстроился:

— Ладно уж, идите, доктор, — говорит, — так и быть. Но больше не шутите.

Не шутите, доктор… как же, жди!

Зато коллеге моему психиатр справку молча выписал. Надо полагать, решил не рисковать, а то ведь с этой «скорой–неотложной» рехнуться можно запросто. Они ж вообще по жизни тот еще народ…

Ага, вот именно что.

Видоспецифический.

Аццкий доктор

И это правильно, народ мы еще тот.

И слава нас давно опережает.

Да вот хотя бы, чтобы за примером долго не ходить. Как–то на ночь глядя выскочила я с родимой «неотложки» в магазин. За минералкой. Жажда замучила.

(Ну что сказать? Ну, да. Ну, заходил…)

Оказалось, не одну меня в тот вечер жажда мучила. Захожу я в магазин, а там два пьяных мента наезжают на продавца. Менты и так пьянее водки, но продолжения банкета явно хочется. Причем настолько хочется, что один уже за табельным оружием в кобуру полез.

У ментов тогда чертовски модно было с пьяных глаз по гражданам стрелять. А тут, изволите ли видеть, я — вся из себя в «скоропомощной» форме, разумеется.

А мент как раз «макарова» из кобуры достал.

А второй, меня узрев, говорит напарнику:

— Тише ты! Видишь, уже «скорая» приехала! Всё, хана, валить отсюда надо, а то сейчас нас заметут!

После чего, опасливо обходя меня по большой дуге, прижавшись плечами друг к другу, этаким «шалашиком», потому что на ногах иначе им вообще не устоять, оба–два поспешно удалились.

И это правильно, еще раз повторю. Потому что в этой жизни мы не только испугаться можем, но и очень сильно испугать. Лично я могу, во всяком случае.

В ту же смену часа в четыре ночи вперлась на нашу «неотложку» вусмерть пьяная баба из соседнего дома — мужу с сердцем плохо! А тут как раз я с очередного вызова отзвонилась, меня на это «плохо с сердцем» и отправили. В ту смену я одна, без фельдшера работала.

Приехала. Звоню в домофон — не отвечают. Звоню в соседние квартиры, чтоб хоть в подъезд попасть. Половина народонаселения меня на три известных буквы послала — нечего, мол, по ночам к этим пьяницам и наркоманам шляться, да еще врачом прикидываться!

Ладно, в подъезд в конце концов попала. А этаж — по закону подлости — девятый. А на мне аппаратуры пуд. А лифт — в полном соответствии с законом Мерфи — не работает.

Ладно, доплелась я до самого верха. Еще бы лифт работал, если баба пьяная в нем спит. Судя по всему, та самая, что вызывала, — двух шагов до квартиры не дошла. Мордой уже на лестничной площадке, а ногами еще в лифте. Не иначе как от тревоги за мужа, бедная, умаялась.

Ладно. Вызов на руках, хочешь, нет ли, никуда не денешься. Я к квартире. А звонка дверного нет. Я поначалу пальцем постучала. После кулаком. Потом ногой добавила. Эффекта — ноль, слышно только, как за дверью свара с мордобоем намечается. Да еще соседи, домофоном разбуженные, с руганью на лестницу повылезали. Причем, что характерно, наезжают–то конкретно на меня.

Слава ж нас давно опережает…

Словом, вывели меня из равновесия. Не так–то это просто, как я вам тут об этом говорю. Но — вывели, греха таить не буду.

Кобуру я расстегнула, пистолет с предохранителя сняла — и с полуразворота ногой по двери со всей злости приложила. То есть е*бнула, культурно говоря.