Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ - [28]

О! Он ко мне с претензиями. М-да! Дурачок. Лучше бы тебе меня не трогать. Нет, подходит и что-то мне про распорядок бредит. Какой, на хрен, распорядок. Я здесь отдыхаю, отсыпаюсь. Можно сказать, отдыхаю перед суровыми буднями боевой учебы. Именно это я ему и говорю. Старлей, тощий, болезненного вида, с желтым лицом. От бешенства вся моча и желчь ударили в голову, поэтому стал цвета горчичника. Потом глаза начинают пучиться и лезут из орбит. Одновременно, как у хамелеона, окрас лица меняется на бурый. Интересно как! У нас даже комбриг так не может. Вот и голос появился. Орет что-то про устав и про то, что он мне добавит суток.

Шепчу ему: «Иди сюда!». Не идет, боится и продолжает взвизгивать на расстоянии. Дурачок. Придется обращаться к тебе отсюда. Снова шепчу, но довольно громко, поэтому слышит шеренга прапоров и даже некоторые сержанты.

— Послушай, старлей. Ничего ты мне не сделаешь. Амнистия завтра. Я отсюда в любом случае выйду. А адрес твой домашний мне уже известен. Так что перед отъездом я тебя у подъезда подожду. Поговорим как старые приятели. Я-то в Лагодехи уеду, а ты, может быть, и в госпиталь. Так что лучше потерпи, пока я выйду, и не выеживайся.

В строю прапорщиков и сержантов смешок. Старлей в шоке. Он с такой наглостью еще не сталкивался. Но слова мои ему в душу запали. Побубнил и ушел. Остаток срока я провел безоблачно.

Прибыл в часть, доложил комбригу.

— Где вы были, товарищ лейтенант?

— Там, куда вы меня отправили, товарищ подполковник. На гауптвахте.

— Так я вас на трое суток сажал. Вам что, там добавили?

— Ну что вы, товарищ подполковник. Вы же знаете, я — образец воинской дисциплины. Просто три дня мест не было. Пришлось на вокзале ночевать, чтоб волю командирскую исполнить и подвергнуть себя аресту. Спасибо коменданту. Он кварельский, как земляка посадил.

Комбриг недоверчиво смотрит на меня. Но у меня на лице преданность и искреннее раскаяние в содеянном.

— Ну что, хорошо на гауптвахте?

Опускаю понуро голову:

— Плохо, товарищ подполковник. Очень плохо.

Фисюк добреет, видимо, и вправду поверил, что меня этой мерой пронял.

— Будешь себя плохо вести, снова посажу.

— Не надо, товарищ подполковник, — со слезой в голосе выдавливаю я.

— Ну ладно, иди в строй.

— Есть! — радостно гаркаю я, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

Вечером того же дня под балконом комбрига мы метелим каких-то заезжих грузинов. Они сдуру не разобрались и попытались меня ударить, посчитав слишком пьяным и потому безобидным. От неминучей гибели их спасает начальник штаба, вышедший на балкон.

Комбриг тоскливо смотрит в окно.

Секрет молодости

В один из осенних дней 1983 года меня встретил у дома Костя Невзоров.

— Козлевич, привет! Ты слышал, к вам в роту новый командир прибыл?

— Нет, конечно. А кто такой?

— Мой однокашник, красный дипломник, Саня Лихидченко.

— Ну и как мужик?

— Да нормальный. Наш с тобой ровесник.

— Понял! — сказал я, поблагодарил Константина за полезную информацию и поднялся к себе.

После обеда в роте со мной действительно встретился незнакомый капитан. Представился, предложил общаться «на ты» и через несколько минут очень доброжелательно пригласил пообщаться в каптерке роты.

Посмотрев на меня внимательно, он прямо спросил: «Серега, скажи, пожалуйста, почему командование бригады о тебе такого нелестного мнения?».

Мне стесняться было нечего, и я рассказал все, как было. Саня внимательно слушал, а потом сказал:

— Ну, ладно, я все понял. Такое бывает по молодости. Я сам куролесил, пока молодым был. Такое творил, не приведи, Господи! Потом стал старше, женился, остепенился.

Я сидел и поддакивал, а нового ротного распирало все больше:

— Вот и ты, послужишь с мое, тоже остепенишься.

— Саня, так у меня по службе нареканий-то нет. Если не считать суд чести за то, что я морду солдату набил. Он, подлец, посмел руку на офицера поднять, — возразил я.

— Но ведь во внеслужебное время вы чудите?! — то ли спросил, то ли утвердительно сказал Лихидченко.

— Бывает, — не стал спорить я. — Но ведь это мое личное время.

— Ну вот, а когда станешь старше, женишься, семейные проблемы появятся. Не до этого будет, — снова завел свою шарманку ротный. — Вот когда я молодой, как ты был… А вот теперь, когда я такой старый, как я… А вот когда ты станешь старше… — и так далее.

Наконец мне это надоело, и я спросил:

— Саша, а с какого ты года?

— Да уж постарше тебя, — степенно заметил Ли-хидченко.

— Я и не сомневаюсь, просто интересно.

— Я с 1957 года, — солидно сообщил ротный.

— А месяц какой?

— Я родился в марте.

— Ну, конечно, старше, — спокойно сказал я, — поскольку я только в мае.

Возникла пауза. Новый ротный мучительно соображал, как выйти из дурацкой ситуации, в которую он сам себя загнал рассказами о своем старшинстве. Наконец он сказал неуверенно:

— А ты хорошо сохранился для нашего возраста.

— Я знаю, — ответил я, усмехнувшись, и спросил. — А знаешь почему?

— Почему? — искренне поинтересовался ротный.

— Потому что водку пью и не женат до сих пор.

Больше мы к этому вопросу не возвращались.

В русском духе

Эту историю рассказал Боб Месяцев, находясь в очередном отпуске. На тот период он уже два года командовал группой в Забайкальской бригаде.