Байки из блога - [21]
Продолжая скользить сонным, растительным взглядом по стенам, он вдруг наткнулся на плакаты, которые безжалостно вернули его разум в лоно реальности. На одном плакате была изображена женщина в белом халате и красной косынке, снимающая пробу из огромной кастрюли, стоящей на плите посреди большого, покрытого кафелем помещения. «Работница, борись за чистую столовую!» — призывал плакат.
На втором красовалась румяная деревенская девушка на фоне рассыпающейся кучи молотого зерна, призывающая: «Соберем с целины богатый урожай!». Третий плакат был самый простенький. Он был рукописный и содержал всего лишь два слова: «Берегите хлеб!»
В голове у Арсения что–то явственно щёлкнуло и он вдруг с ужасом осознал, что это всё происходит с ним на самом деле! Осознал мгновенно и бесповоротно всю чудовищную нелепость ситуации. И его прорвало.
«Какой хлеб, вашу мать?!!!» — вскочив, заорал он на чистом русском языке. Повариха за перегородкой охнула и что–то уронила. «Какая ещё целина?!!! Вы где думаете находитесь, вашу мать?! Вы где здесь хлеб видели?! Это Эквадор, вашу мать!»
Арсений был настолько потрясён, что не мог сложить даже мало–мальски приличных матерных ругательств. Только всё лезло на язык вот это нелепое и беспомощное «Вашу мать»…
«Вы где живёте?!» — продолжал бушевать он. «В какой стране?! Тут вам не Россия, вашу мать! Да я за футбольную сборную Эквадора болею! Ecuador campeon, вашу мать! (Господи, это–то здесь при чём?…) Где я?! Немедленно отпустите меня! Вы кто такие?! Где я нахожусь, вашу мать?!»
На крик сбежалось немало народа. Любопытные лица заглядывали в широкий проём двери и оживлённо комментировали происходящее. Охранник Николай сопел и топтался за спиной, растерянно крутя своё копьё. Пока никто не вмешивался.
Внезапно все комментарии снаружи в одно мгновение стихли. Народ возле двери расступился и в помещение столовой вошёл небольшого роста сухощавый человек. Арсению почему–то сразу расхотелось орать. Николай вытянулся по стойке «смирно» и зазвенел.
Вошедший имел на шее медальон в форме красной звезды, красную набедренную повязку и угольно–чёрные глаза фанатика. «Особист» — отчётливо понял Арсений. Подойдя вплотную к Арсению, и глядя на него снизу вверх, особист негромко проговорил: «Вы, товарищ, находитесь во второй эквадорской интернациональной коммуне имени товарища Троцкого. Я комиссар особого отдела Антанас Смирновс. Сейчас Вы устали, а завтра мы с Вами побеседуем. Отдыхайте. Отведите товарища к месту отдыха.» — бросил он в сторону Николая и направился к выходу.
Совершенно опустошённый, Арсений легко дал себя увести. Еле передвигая ноги, он доплёлся до хижины с табличкой «Дом индейца» над входом и рухнул кулём на указанную ему постель из плетённых длинных листьев. В голове творился совершеннейший кавардак. Решительно надо было что–то предпринимать для своего освобождения, пока он тут совсем умом не тронулся или пока его не пустили на котлеты в образцово — показательной столовой.
«Сбегу. Сегодня же ночью!» — твёрдо решил Арсений — «Только вот отдохну немного» — и закрыл глаза. «Однако девы здесь хороши…» — ещё успел подумать он и провалился в сон.
…
«Привет, Илья»
«Привет, Ксюша».
«Про Арсения нет новостей?»
«Пока ничего нового…»
«Пока? Мы от полиции уже полгода это «пока ничего нового» слышим. Они хоть прочёсывали джунгли?»
«Ксюша, ну это же джунгли — как их можно прочесать? Говорят, ищут. От места падения следы теряются…»
«Это мы и сами знаем, что они теряются. Взятку им, чтоли, дать?»
«Так давали уже — толку нет»
«Ну ещё дать.»
«Сколько давать–то можно? Никаких денег не хватит. А вообще — подумать надо. Ты заходи как–нибудь — ребят соберём, пиво попьём, поговорим, подумаем…»
«Ладно. Сейчас времени нет, попозже если только. Ну ладно, пока. Созвонимся…»
«Погоди–погоди! Ноутбук Арсения у тебя же остался? На моём ноуте память накрылась, я вытащу с его ноутбука? Всё равно его пока нету. Что деньги зря тратить? Даст Бог найдётся — возверну.»
«Ну, не знаю… Я завтра в Сан — Рафаэле буду, у Андрея оставлю. Сами смотрите…»
«Спасибо! Всё, пока!»
«Пока…»
…
Он несколько дней выслеживал эту стаю. Уакари очень осторожны и ночуют на высоких деревьях. Да и вообще редко спускаются вниз. Апач почти два дня просидел в засаде на краю обрыва, пока довольно большая семья уакари не облюбовала крону дерева, находящуюся прямо перед ним, для своего ночлега.
Апач терпеливо, в полной неподвижности, стараясь даже реже дышать, ждал, пока обезьяны успокоятся и заснут. Когда всё затихло, он осторожно достал духовую трубку и принялся быстро посылать отравленные шипы в спящих обезьян. К счастью охотника, луна светила ярко.
Четыре уакари упали на землю, прежде чем остальные спохватились. Раздались тревожные крики испуганных обезьян, сильно закачались ветки дерева, миг — и стая исчезла. Охота закончилась. Торжествуя, Апач быстро спустился вниз по обрыву. Под деревом лежали довольно крупная самка, подросток и двое детёнышей.
Не в силах пошевелиться под воздействием парализующего яда, которым были пропитаны острия шипов, обезьяны лишь таращили глаза на Апача.
Прикончив всё семейство ударами палицы по безволосым головам, Апач принялся разделывать тёплые тушки. Мясо надо было прокоптить, чтобы оно не испортилось. Путь назад был неблизким. Сидя на корточках перед костром и периодически подбрасывая в огонь сырые ветки Апач улыбался и думал о приятном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».